Старушка на курьих ножках

–Вы кто? – произнес у нее над ухом Ромка. Она обернулась. В дверях стоял Дюпре. Сверкал очками.

–Это Вы…кто? – Бруно прошел в комнату, незримо заполнил все пространство.

–Следователь прокуратуры Роман Романович Кусков.

–Удостоверение? – Ромка почему-то показал.

–Пойду переоденусь, – сказала Варя, почувствовав шкуркой воздушную тревогу и нарастающее напряжение в комнате.

–Я уже ухожу, Варвара…Михайловна. В общем, если что-то вспомните – звони.

–Угу. До встречи, Роман Романович.

–Всего хорошего. – Ромка покинул комнату.

–Как вам музей, месье?

–Информативно. – Дюпре сверлил ее взглядом.

–Пойду все-таки переоденусь.

–Сделайте одолжение. – Он окинул ее с головы до ног и даже повел рукой в направлении двери.

–Послушайте, месье Дюпре… А Вам не пора покинуть дом? Не загостились? – Варвара не любила чувствовать себя виноватой и сейчас решила не церемониться.

–У меня остались нерешенные вопросы. – Он стоял перед ней высокий, невозмутимый, взгляд пронизывающий.

–Я Вам повторяю еще раз! Папа исчез несколько лет назад. Никто не знает, что с ним случилось. Возможно, его нет в живых! Возможно, происки конкурентов и прочих недоброжелателей. У нас, знаете, такая семейная забава – наживать врагов всех мастей.

–У ваших основных врагов одна масть – государственная правоохранительная, – жестко произнес Бруно. – И, кстати, еще месяц назад Ваш папА, Барабара, был живой и теплый! И на здоровье не жаловался. Я бы даже сказал, бурлил энергией. В вашей семье здоровая генетика, должен заметить. – В мыслях Вари тут же возник светлый образ столетней Вацлавны. Она сверкала бриллиантовым блеском и махала сухонькой лапкой.

–Ммм…генетика – да, – согласилась Варя. – Да вот здоровье ее вызывает сомнения, – пробормотала она менее уверенно, прогоняя «образ». – А папа что, показывал Вам фокусы? Вы говорите, бурлил энергией. Это не совсем по-русски. Наверно, Вы имели в виду, излучал …

–Я сказал именно то, что имел в виду. И да – папенька Ваш являл миру чудеса. Фокус заключался в исчезновении очень дорогих предметов из моей коллекции и коллекций весьма уважаемых людей, доверившихся мне. И исчезновение это оказалось необратимым. Впрочем, факир тоже не долго нас развлекал. Вы, русские, кажется, называете это «уйти по-английски»…

–Нда…Михаил Вячеславович настоящий джентльмен. – Это Катька прибежала на крики выручать подружку. – И перестаньте называть папу папОм, папОй…тьфу… А то, что Вы нам тут рассказываете, Пуаро, полная чушь! В общем, наговариваете на семью, а это, как известно, грех! – Катька вошла в образ целиком. – Еще не известно, что там за коллекции. Со своими мошенниками для начала разберитесь.

–Послушайте! – Бруно немного повысил голос, выражение лица его изменилось, даже Катерина подумала, что с ним, пожалуй, не стоит переигрывать. – Я не вижу смысла тратить время на пререкания с вами. Если вам охота продолжать разыгрывать спектакли – воля ваша. – Тон его был жестким и непререкаемым. Он посмотрел на Варвару пронизывающим взглядом. – Но советую подыскать другую, более благодарную публику. Я достаточно потратил времени и сил на вашу семейку.

–Вы на что намекаете?

–Я вам не верю! – Холодно, четко по слогам произнес он. – Вы все здесь врете! Вы врете как дышите, дамы! – Бруно чеканил слова, но не переходил на крик. Он был раздражен – это было так же очевидно, как то, что собирается гроза, но умело держал себя в руках. Ну и выдержка у мужика, подумала Катерина. – Полагаю, вы все здесь водите меня за нос. И Вам хорошо известно, где на самом деле Ваш отец, Барбара! Скажите мне, и мы расстанемся ко всеобщему удовольствию. Ваши тайны останутся при вас. Мне всего лишь нужно вернуть похищенное, пока вся эта история не стала предметом гласности. Если к делу подключится полиция, интерпол, даже я не смогу помочь Вашему отцу.

Тут произошло вот что: на улице поднялся ветер, с очередным его порывом легчайшая кружевная тюль французской выделки – предмет бабкиной гордости – взлетела кверху, затрепетала, в безумном вихре ее вынесло наружу, оконные створки захлопнулись от сквозняка, стало пугающе тихо…а дверь в гостиную с деликатным скрипом приоткрылась. За дверью стояла бабка. Во всю щеку ее пылал румянец, на лице блуждала шальная улыбка, а в руках дрожал и трясся слуховой аппарат – граненый стакан. Все разом обернулись. Подслушивала, старая вешалка, поняла Варя. А вслух сказала:

– Вот! Наша единственная драгоценность! Самый крупный бриллиант в фамильной короне. – Бабка сделала книксен и улыбнулась улыбкой Наташи Ростовой на первом балу. Бруно закатил глаза.

– При случае купите бриллианту слуховой аппарат посовременнее, – буркнул он и направился к двери. На пороге он склонился к бабкиной лапке. -Надеюсь, Вам хорошо было слышно, мадам? Не нужно повторять? – Проводил Луизу до кресла. Та уселась как ни в чем не бывало. Вовремя, подумала Катерина.

–Ну? Что это за вечер шарад вы тут устроили, молодой человек? Говорите намеками, сыплете обвинениями. Напужали барышень до икоты.

Бруно расхохотался. Но смех его был не весел.