Старый корабль

— Есть новенькое, а как же. Молодёжь — парни и девушки — ходят в штанах из грубой ткани. На домах разноцветные огни горят, войдёшь — мужчины, женщины отплясывают, не прижимаясь друг к другу. За пару мао можно порнушку посмотреть, куда круче, чем в «заморских райках». В маленьких кинотеатриках показывают в основном фильмы ушу — уровень мастерства очень высокий. Бывает, парню не одолеть девицу, а девице не взять верх над чудным старикашкой. А бывает, вместо драки выходит голый мужик…

Толпа расхохоталась. В это время рядом кто-то громко отхаркнулся и сплюнул. Все повернулись посмотреть, кто это, и увидели старого чудака, который пронзал Суй Бучжао взглядом, полным ненависти. Стоявший в толпе Цзяньсу подошёл к дядюшке и снял у него со спины поклажу. Его больше всего интересовали городские новости, и он торопился увести дядюшку домой. Народ понемногу разошёлся, а старый чудак так и не сводил глаз с них двоих, на заступе у него подрагивали отблески зари.

Ли Чжичан не пошёл навестить Суй Бучжао. Он в это время не хотел показываться на людях с измождённым от жара любви лицом. Вскоре после отъезда Суй Бучжао снова проявилась душевная болезнь Ли Цишэна. Чжичан поспешил обратиться к врачу, получить лекарства, вымотался так, что оказался на пределе физических и духовных сил. Отец вроде бы спокойно лежал на кане, но кожа у него на лице провисла. Когда Ли Чжичан ухаживал за отцом, чтобы восстановить его здоровье, ему было не до Ханьчжан; но стоило чуть освободиться, как пламя страсти вновь охватило его, и ему оставалось лишь уходить на старую мельничку к Баопу. Баопу тоже был не в силах помочь, он лишь указывал на передаточные колёса и заговаривал о механизации всей фабрики. Так что к непогашенному пламени любви добавилось ещё одно. Всю ночь напролёт Ли Чжичан наблюдал, как в небесах вращаются золотистые колёсики, и их подкручивают прекрасные и бледные маленькие пальчики Ханьчжан; к тому, которое вращалось медленнее, она и тянула пальчик. Всего за несколько дней часть волос у него выпала, остальные больше не блестели; глаза торчали из-за выступивших скул, как колокольчики. Баопу раз за разом вразумлял его, но без толку. Все разговоры сводились к Ханьчжан. Ли Чжичан утверждал, что Ханьчжан ждёт его, он чувствует это сердцем. Он будет неизменно ждать и дальше. Баопу был немало удивлён, он полагал, что сестра дала этому малому из семьи Ли обещание или намёк, и неоднократно спрашивал об этом. Но ничего такого не было, абсолютно ничего. Баопу разочарованно вздыхал. Стоило подумать о брачных делах сестры, как на сердце опускалась тяжесть. Самому-то ему хватало сил выдерживать все насылаемые несчастья, пугало лишь то, что с несчастьем придётся столкнуться самой младшей из семьи Суй. Уже не один десяток лет злой рок следовал по пятам за семьёй, и никак было от него не избавиться. Как-то Ли Чжичан пришёл и дрожащим голосом поведал свой сон. Ему приснилась красивая статная девушка, которая была заключена в заброшенной мельничке, похожей на старинную крепость. Она долгие годы не видела солнечного света, и румянца на щеках у неё оставалось с каждым днём всё меньше. Влажная земля, где она сидела, поросла мхом, постепенно поросли мхом и её колени. Подглядывая через щёлку в двери, он чувствовал, что эта девушка и знакома и незнакома. Взгляд холодный, остановившийся, он уже собрался уходить, когда она посмотрела на него. Этот мимолётный взгляд и позволил ему разглядеть, кто это, и с его губ сорвался крик: «Ханьчжан!» И тут же всё заволокло белой дымкой, забрезжил рассвет.

Дослушав, Баопу надолго задумался. Потом спросил:

— Проснувшись, ты сразу пошёл к Ханьчжан, верно?

— Я звал её, — кивнул Ли Чжичан, — она не отзывалась. Хотел стекло кулаком высадить…

С тревогой глядя на него, Баопу молчал. Он вспомнил ту дождливую ночь, когда молнией повалило большое дерево, вспомнил крепко обнимавшие его горячие руки Сяо Куй и почувствовал, как запылала шея.

— Нельзя так, нельзя… — пробормотал он. — Это же сон!

— А как быть? — нервно потирал ладони Ли Чжичан. — Так впустую и страдать? Мне этого не вынести, ни дня не вынести…

— Нет, — покачал головой Баопу, — тебе нужно как можно быстрее спроектировать свои передаточные колёса. Тебя ждёт столько важных дел! Отправляйся и найди техника Ли из изыскательской партии. Ты же говорил «не могу останавливаться», а раз сказал, не надо выбрасывать этого из головы.

Выслушав, Ли Чжичан снова не выдержал:

— Это не я хочу остановиться, я думаю об этих колёсах денно и нощно! Меня заставляют остановиться!

— Кто заставляет? — прервал его Баопу.

Губы Ли Чжичана тряслись, когда он выкрикнул:

— Семья Суй!

Вскочив, Баопу застыл, не веря своим ушам. А Ли Чжичан поведал, что говорил Суй Цзяньсу на бетонном помосте сушилки вечером в праздник середины осени, как ушёл от прямого ответа Суй Бучжао.