Старый корабль

— Я сразу понял, что стараюсь для «Крутого» Додо, — заявил Ли Чжичан, схватившись за голову. — Но члены семьи Суй так добры ко мне, я должен к ним прислушиваться. Понимаешь, если я перестану заниматься этими колёсами, не знаю, как и жить дальше, только и молюсь, чтобы фабрика быстрее сменила хозяина и им стал человек из семьи Суй. Так вот и молюсь.

С равнодушным видом Суй Баопу повернулся и разгрёб деревянной ложкой скопление фасоли. Уселся на табуретку, свернул самокрутку и закурил:

— Не стоит так делать. Тебе надо понять, что производство лапши не может принадлежать Чжао Додо, как не может быть собственностью семьи Суй. Надо быть подальновиднее, ты же много знаешь. Но помнить нужно одно: с передаточными колёсами останавливаться нельзя….

Ничего не выражающий взгляд Ли Чжичана задержался на ещё одном члене семьи Суй. Размышляя над его словами, он вышел из старой мельнички и решил, что нужно опять пойти к Суй Бучжао и снова послушать, что скажет он. Заглянув в окно каморки старика, он увидел, что тот держит в руках ту самую старинную книгу по кораблевождению — «Канон, путь в морях указующий» — и читает вслух: «…у корпуса тянется цепочка из четырёх рифов в форме бычьего хвоста, лучше пройди не над ними, а между ними». Ли Чжичан хотел было окликнуть его, но не стал этого делать, а встал у окна и стал слушать, наполовину ничего не понимая.

После серьёзного случая с «пропавшим чаном» Чжао Додо часто просыпался среди ночи, хватаясь за тесак на подоконнике. За ночь он несколько раз делал обход производства, внимательно оглядывая всё вокруг. А стоило вспомнить об установке оборудования для линии по производству лапши, и вовсе терял покой. От оборудования зависело и создание компании по производству и сбыту лапши, и большие объёмы производства. Он понимал, что ключевая фигура в этом — «брехун», но терпеть не мог этого человека; обратился к Ли Чжичану, но тот ушёл от ответа. Однажды собрался с духом, подавил отвращение и отправился в изыскательскую партию к «брехуну». Тот сказал, что это нужно решать напрямую с товарищем Чжичаном, только он может предоставить необходимое содействие. «Крутому» Додо ничего не оставалось, как только поторопить Ли Чжичана. Глаза в красных прожилках, высохшие губы и язык — он смотрел на Додо с листом бумаги и карандашом в руках. Уже чуть рассерженный, Додо осведомился:

— Как обстоят дела с этим механизмом?

Ли Чжичан прочертил карандашом длинную линию.

— В этом году можно установить? — снова задал вопрос Додо.

Ли Чжичан нарисовал на длинной линии два кружка.

— Это и есть передаточные колёса? — ткнул в них пальцем Додо.

Ли Чжичан кивнул.

— Ты, мать твою, говорить не можешь, что ли? — взорвался Додо.

— Могу, — ответил Ли Чжичан. — Но большее значение придаю чертежам.

В крайнем раздражении Чжао Додо удалился, а, уходя, бросил:

— В семье Ли все не в себе. Давай-ка пошустрее, все расходы за счёт фабрики!

Ли Чжичан ничего не сказал, а бумагу скомкал и швырнул в угол комнаты.

Вечерами Ли Чжичан обычно отправлялся к Суй Бучжао. Там нередко бывали Баопу и техник Ли, они расспрашивали о старом корабле и крепости. Суй Бучжао последние дни только и делал, что отвечал на вопросы, уже немного обленился, ответы были краткими, а иногда он и вовсе не находил слов. Он немного оживлялся, лишь когда техник Ли начинал расспрашивать о древнем Лайцзыго. Из объяснений хранителя корабля он узнал, что военных кораблей в Лайцзыго было довольно много. Вполне возможно, старая пристань Валичжэня была одним из крупных военных портов на востоке. Позже военных действий стало меньше, они сдвинулись на запад, и военный порт стал торговым. Баопу поинтересовался, относится ли откопанный старый корабль к временам древнего Лайцзыго.

— Нет, — покачал головой старик. — Этот большой корабль, должно быть, появился гораздо позже. На таких ходили мы с дядюшкой Чжэн Хэ… — На этом беседу нужно было прекращать. Говорил один Суй Бучжао. — О временах Лайцзыго надо у старого Го Юня спрашивать. Мы все из древнего Лайцзыго происходим. В истории Валичжэня есть одно место, которое необходимо исправить, нужно добавить, что все мы из древнего Лайцзыго… Э-хе-хе, после смерти Ли Сюаньтуна у нас один Го Юнь только и может рассказывать о древности.

— А ещё директор начальной школы Длинношеий У, он тоже умеет о древних временах рассказывать, — добавил Ли Чжичан.

— Этого принимать в расчёт не стоит, — гнусаво хмыкнул Суй Бучжао. — Он о древности говорит всё по-своему, переиначенному.

Все замолчали. Через некоторое время послышалась флейта Бо Сы. Она и сегодня звучала пронзительно, словно в одиночестве холодной ночи человек зовёт кого-то. Баопу, запрокинув голову, стал слушать, уголки губ у него подёргивались.

— Этот Бо Сы холостяцкую песню играет, — ткнул пальцем в окно Суй Бучжао. — Как появится у него жёнушка, так мелодия враз и переменится.

— Разве он может жену взять? — покачал головой Баопу. — Вряд ли.

— У каждого есть свой коронный ход, — усмехнулся Суй Бучжао. — Вот и он своей флейтой всё добыть может. И жену тоже.