Статьи и воспоминания

Шалва Мшвелидзе — один из выдающихся композиторов Советского Союза, старейшина славного отряда грузинских музыкантов. Национальный симфонизм республики известен далеко за ее пределами. Я мог бы назвать здесь много имен, немало сочинений — от симфоний, давно уже всенародно известных, увенчанных наградами, до смелых новаторских опусов молодых авторов. Блестящую плеяду грузинских симфонистов по праву возглавляет Шалва Мшвелидзе.

Он автор произведений и в других жанрах; популярны его оперы «Сказание о Тариэле» и «Десница великого мастера». Но для меня особенно значимы симфонические произведения Мшвелидзе, о них и буду говорить.

Большой национальный художник всегда тесно связан с жизнью народа, ему понятен и близок народный язык. Сокровищница национальных богатств принадлежит ему, и творец распоряжается ими как хозяин. Не растерять, а приумножить народное достояние должен он! И вот — сторицей возвращает подлинный художник взятое «в долг» у родного народа.

Немного найдется у нас композиторов, столь близких к родной природе, столь тесно, неразрывно связанных с нею своими корнями. Когда слышишь музыку Мшвелидзе, явно ощущаешь, какая она чистая, искренняя, бескомпромиссная. Удивляешься смелости его поэтического видения и неповторимо своеобразному колориту рисуемых им широких картин.

Музыка композитора исполнена могучей внутренней энергии, она порождает множество ярких образов. Вот симфоническая поэма «Звиадаури», написанная по мотивам «Гостя и хозяина» Важа Пшавелы. Впервые в грузинской музыке Мшвелидзе обратился к поэзии великого пшавельца. И какая удача! Как рельефны, зримо изобразительны музыкальные картины, воссоздающие драматическую историю, разыгравшуюся некогда в горах. Сочинение Мшвелидзе подобно скульптуре, высеченной из одной каменной глыбы.

Много хорошего можно сказать и о «Миндии». И в этой одночастной, свободно развертывающейся симфонической поэме немало вдохновенных страниц. Мы наслаждаемся богатством тембровой палитры автора — подлинного мастера оркестрового письма.

Хочу сказать и о других симфонических опусах Шалвы Мшвелидзе, особенно о его сюитах — «Полифонической» и «Индийской» (за последнюю грузинский композитор был удостоен, как известно, высокой награды — премии имени Джавахарлала Неру). Было бы очень интересно поговорить, например, об «Индийской сюите». И потому, что это сочинение выполнено с большим искусством. И потому, что Мшвелидзе лишний раз доказал: советский художник не замыкается в своем, узконациональном, его душа открыта для музыкальных сокровищ другого народа.

У Мшвелидзе пять симфоний, и в каждой из них есть замечательные находки. Вот, например, его Третья симфония, известная под названием «Самгори». Удачен ее замысел, удачно и воплощение. Композитор сталкивает прошлое и настоящее: «Пустыня», «В пустыню пришли люди», «Мечты о будущем Самгори», «Праздник в Самгори» — вот заголовки частей, обозначающие, но не исчерпывающие содержание опуса. В этом уже ставшем классическим образце грузинского эпического симфонизма поражает прежде всего глубина размышлений о судьбе народа. Именно народ — главный коллективный герой симфонии, и он охарактеризован в ней с исчерпывающей силой. Красивая музыка — то скорбная, то драматично-напряженная, а в финале — радостно-ликующая! Главное достоинство этой музыки, на мой взгляд, удивительная органичность.

Думаю, что произведения Мшвелидзе долго будут оставаться своеобразным эталоном в сфере эпического симфонизма. На них учились и продолжают учиться, потому что дух народа выражен в них с покоряющей силой.

И здесь я вновь хочу вернуться к заветной для меня мысли. Я имею в виду отношение композитора к фольклору. Мшвелидзе — в полном смысле этого слова национальный композитор. Я знаю, что он обошел всю Грузию, записывая народную музыку, много сил и времени отдал ее изучению и пропаганде. Более того, он первым открыл для симфонического жанра удивительно свежие песенные и танцевальные мотивы Пшав-Хевсуретии. Специфически грузинские ритмы, интонации, гармонии пронизывают все творчество Мшвелидзе.

Но, будучи ярко национальной, эта музыка оказывается нужной всем. Потому что композитор свободно претворяет взятое у народа. Приведу в качестве примера Важа Пшавелу, столь любимого Шалвой Мшвелидзе. Мшвелидзе как-то рассказывал мне, что Пшавела считал преувеличенным мнение критиков о безраздельном влиянии на него народной поэзии. Он говорил: «Мои поэмы построены на двух-трех словах, услышанных в народе». Поэт утверждал, что воспользовался образами и мотивами, рассеянными в преданиях и легендах, но так их переосмыслил и углубил, что они приобрели новое художественное звучание. По-моему, Мшвелидзе сам именно так относится к фольклору, и в этом — сила и притягательность его творческого мира.