Читаем СТАТУС-КВОта полностью

Плавно и стремительно вонзалась титаново-серебристая игла подлодки во взбаломученную толщу Каспия, огибая рельеф дна. Кипел над ней, клокотал хаос мироздания: небывалый шторм на этом побережье рвал и вспучивал черно-зеленое покрывало моря. Шершавые белопенные языки валов лизали брюхатость просевшего неба. Лизали до дыр. Тогда ссыпалась из него сизая картечь градин с голубиное яйцо, разящих нещадно любую живность, что выбрасывало штормом наверх.

Уже мелькали там и сям на бело ощеренных горбах волн белобрюхие тела каспийских тюленей с разбитыми черепами, перебитыми хребтами. Судорожно сучил лапами, волоча раздробленное крыло, баклан. Бешеным зигзагом втыкалась в кипящую пену контуженая туша бурого осетра с выбитым, кровоточащим глазом. Тугие жгуты свистящего ветра рвали воду и землю на гигантском пространстве от Кизляра до Баку, секли песчаным наждаком облысевшие за час кроны, несли по воздуху и рушили на виноградники сыпучие вихри песка, ломали лозу ледяной картечью. Высасывались с огородов ядра арбузов. Они шмякались о стены домов, гейзерами взрывалась кровяная жижа на мокрой серятине стен. Содрало крышу со стропил. Она взмыла в сизую свистопляску свихнувшейся летучей мышью.

Ахало громовыми раскатами по россыпям постхазарских поселений. Секло домишки огненными мечами. Корчился людской муравейник на стыке неба и земли. Влипали оцепенелыми телесами в днища погребов и подвалов люди. Ибо уже не держали гнев небесной канцелярии стены жилищ. Надламывались трещинами. Через них тут же шмыгало во внутрь ветрило, вспучивало с треском двери. С визгливым свистом лопались стекла, разлетались блесткой шрапнелью. Едва за полдень перевалил день над Каспием, сгущаясь в ночь. Редкие из двуногих, осмелившиеся посмотреть в небо из погребов, кололись взглядами о звездные лучи.



В бурлящий эпицентр тайфуна снизился светящийся овал. Поплыл над морем, едва касаясь днищем островерхих гребней. Тарелища над морем воткнула в водяную кипень спицу света, нащупала ею у дна ходко идущую подлодку. Зависла над субмариной, в точности следуя азимуту хода.


Недир смотрел в стену каюты, выгибавшуюся в море хрустально-титановым полуяйцом.

За нею уносилась назад высвеченная бортовыми прожекторами мутная взвесь из донного песка, рваных водорослей и раздерганных рыбьих косяков.

Не было им защиты и покоя между дном и взъярившимся верхом.

Вонзился сотнями иголок в кости, мышцы Недира ток. Вошло в сознании грозное предвестие Высшего визита: содрогнулся и ткнулся лбом Недир в массивный глобус перед креслом. Впечатались в него непостижимым образом все поселения планеты, все трассы и мосты, все тракты и поселки, все реки, озерца, протоки, города. Все это прыгало навстречу взгляду, укрупнялось перед человечьими зрачками в бесконечных своих подробностях, лишь только останавливались на чем-либо глаза.

В углу замерцал иссиня-черным перламутром железообразный сгусток, неспешно переливаясь блеклым разноцветьем.

Над троном, наконец, сформировался плотный и плечистый силуэт без всяких физиономических подробностей. И тут же внедрился в самый мозг хозяина субмарины змеисто гладкий, раздраженный шепоток:

– Ты, как всегда, к визиту не готов. Где мой футляр?

– Вы бы знали, как я готовился, Архонт! – всполошенно озвучился Недир. – Я приготовил место для футляра здесь, в моей каюте. Но вдруг Иосиф в Истамбуле приволок на это место ящик…сказал: так надо. Кому надо?

– Узнаешь в свое время, – истек ответом силуэт над креслом.

– А что касается футляра вашего, то Бафомета из кабинета Браудо перетащили в Эрмитаж. Он заперт в запасниках, ключи – в сейфе Романова. Для прежнего Ядира достать ключи и обеспечить вас на этой лодке вашим роскошным телом – тьфу, пустячок. Ну, вы конечно учтете, мой Темнейший, что я прокисал в Недирах семнадцать лет… и лишь какой-то год назад вы мне вернули…

– Уже год.

– Теперь вы гляньте для начала, что брат ваш вытворяет над хазарским побережьем! Что ми такого сделали? Исполнили обычай наших предков, взяли на мацу немножко крови у хрисламского байстрюка. Но все несчастные хазары получили в свои фейсы бешеное хулюганство! Он что, взбесился? Как это называется? А это называется: раздуть из мелкой мухи крупного слона. Кто он такой? Всего лишь Наблюдатель. Но братец ваш, Энки, психует как Создатель! Я что, не прав, Архонт?

– Сейчас мы поиграем.

Пресёк тему о брате и Создателе прибывший. Он ткнул Недира морщинистою мордою в реальность.

– Во что игра, Темнейший? – покорно сник владелец субмарины. Теперь, вместо него, висела на крюке судейства его мясная туша. И ждала прокураторской разделки.

– Во что игра… с недавних пор все одинаково, опальный. Когда в первой игре Первосвященник Каиафа загнал, как крысу в угол, Понтия Пилата, чтобы распнули бродягу Иешуа на кресте – с тех пор все повторяется, Недир. У игроков лишь новые, другие имена.

– А ху из ху в нашей игре, Владыка?

– Нагле-ец, – пустил цветную рябь Энлиль по антрацитовому сгустку сущности своей.

– За это ви меня и держите, – потупился, смакуя ситуацию Недир.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вихри враждебные
Вихри враждебные

Мировая история пошла другим путем. Российская эскадра, вышедшая в конце 2012 года к берегам Сирии, оказалась в 1904 году неподалеку от Чемульпо, где в смертельную схватку с японской эскадрой вступили крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Моряки из XXI века вступили в схватку с противником на стороне своих предков. Это вмешательство и последующие за ним события послужили толчком не только к изменению хода Русско-японской войны, но и к изменению хода всей мировой истории. Япония была побеждена, а Британия унижена. Россия не присоединилась к англо-французскому союзу, а создала совместно с Германией Континентальный альянс. Не было ни позорного Портсмутского мира, ни Кровавого воскресенья. Эмигрант Владимир Ульянов и беглый ссыльнопоселенец Джугашвили вместе с новым царем Михаилом II строят новую Россию, еще не представляя – какая она будет. Но, как им кажется, в этом варианте истории не будет ни Первой мировой войны, ни Февральской, ни Октябрьской революций.

Александр Борисович Михайловский , Александр Петрович Харников , Далия Мейеровна Трускиновская , Ирина Николаевна Полянская

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Попаданцы / Фэнтези
Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Ход королевы
Ход королевы

Бет Хармон – тихая, угрюмая и, на первый взгляд, ничем не примечательная восьмилетняя девочка, которую отправляют в приют после гибели матери. Она лишена любви и эмоциональной поддержки. Ее круг общения – еще одна сирота и сторож, который учит Бет играть в шахматы, которые постепенно становятся для нее смыслом жизни. По мере взросления юный гений начинает злоупотреблять транквилизаторами и алкоголем, сбегая тем самым от реальности. Лишь во время игры в шахматы ее мысли проясняются, и она может возвращать себе контроль. Уже в шестнадцать лет Бет становится участником Открытого чемпионата США по шахматам. Но параллельно ее стремлению отточить свои навыки на профессиональном уровне, ставки возрастают, ее изоляция обретает пугающий масштаб, а желание сбежать от реальности становится соблазнительнее. И наступает момент, когда ей предстоит сразиться с лучшим игроком мира. Сможет ли она победить или станет жертвой своих пристрастий, как это уже случалось в прошлом?

Уолтер Стоун Тевис

Современная русская и зарубежная проза