СТАТУС-КВОта

Белик-Бердюков подходил, виляя, извиваясь тощим торсиком: все неподатливей сминалась дистанция меж ним и сокрушителем трех менто-плотей.

– Я должен был оповестить их! – прорвался вопль из Владилена. – Иначе я соучастник всех твоих убийств.

– Они все живы, Вовик, – успокоил гость, – еще тебя переживут. Очухаются в госпитале, отожрутся, и будут так же выколачивать из наших ребер свой бутерброд с маслом.

– Ты сам их спровоцировал! – заметно возрождался, оживал Владлен. – И если меня спросят…

Он не закончил. Чукалин сдернул свои усы и прилепил их вице-режиссеру. Надел ему свои очки. Полюбовался.

– Покажи язык.

– Что?!

– Высуни свой язык!

Белик-Бердюк не смог не высунуть.

– Ты бесподобен с языком. Гибрид белибердятины с Эйнштейном. Возьми, Искариотик. Здесь тридцать тетрадрахм, или серебрянников – оплата за сексотную работу. На большее она не тянет.

Он затолкал в кармашек пиджака Владлена три десятки. Ушел не оглянувшись.

ГЛАВА 56

– Пусть говорит, – повторил Князь тьмы.

– Взр-р-ы-ыв дачи… на Аптекарском…– прохрипел Недир, с мучением растирая шею. – В клочья разнес тела вокруг Столыпина… размазал по стенам двадцать семь лакеев и жандармов, сто человек и его дети посечены обломками и искалечены осколками от бомбы. И ни одной царапины на нем и на жене. Я посылал бомбистов с бомбой, но взрыв направил ОН, твой брат.

Он делал эти фокусы всегда… ОН вмешивался и осветлял всю черноту твоих усилий, Князь.

ЕГО, а не тебя позвали к одноглазому циклопу Полифему, чтобы сообщить о времени Потопа. ЕМУ, а не тебе вручили чертежи Ковчега, и человечество спаслось, размноженное семенем от Ноя. Его ОН высадил на склоне Арарата. ОН наделил всех спасшихся в Ковчеге рассевом первородной полбы, не дал погибнуть с голоду, как ни старался охранять ты хлебный злак вокруг Ковчега, поставив стражем своего неуязвимого медведя. Ты напускал на Ноевцев заразные болезни, но корпус корабля из олеандра пропитан был смолою мумие. ОН превратил ее в лекарство. Смолу жевали и глотали и все твои болезни отступали.

Его, а не твоим вмешательством был возведен на трон в Египте Эхнатон, отринувший химер, чудовищ тьмы, провозгласивший поклонение свету Ра.

Не ты, а ОН, твой брат приблизил к фараону Моисея, и на горе Синай вручил ему скрижали. А твой двуногий суррогат из Меребат – Кадеша, под тем же именем, поправ все заповеди со Скрижалей, повел Хабиру по пескам, чтоб вытравить суть Декалога из их мозгов и порабощать народы на их территориях.

И все вы изощряетесь пять тысяч лет, чтоб совместить несовместимое: Заповеди Моисея – и истребительные войны иудеев, их Тору и Талмуд.

– Молчать, собака! – взревел оцепеневший в ужасе судья-палач. Плеть визгнула над головой Недира и рассекла кожу на лбу. Она впивалась в плечи, в шею, впечатывая в кожу обличителя багровые рубцы.

Недир сидел недвижным истуканом. Кровь заливала лоб и щеки. Но равнодушным, тусклым срезом олова отсвечивали его глаза: он был лишь мегафоном, озвучивая истины от Белобога.

Схватились судорогой руки судьи и палача Иосифа. Он опустил их, налившихся чугунной тяжестью, застыл в кандальной хватке чужой воли. Она разлилась по каюте индиговым, слепящим блеском, прессуя, сдавливая кромешно-зыбкий сгусток Тьмы над троном. Она пропитывала череп, кожу, кости оцепеневшего Недира, повелевая языком его и волей.

– Ты бил его за ложь, судья? – спросил Энлиль – за искажение истины? Он лжет тебе и мне?

В нещадной, ожидающей тоске напрягся его Будхи: что скажет этот раб.

– В его словах – лишь истины. Он прав, Темнейший. Я… бил его… от страха перед вами, – изнемогая, выстонал Иосиф.

«Не в силе Бог, а в правде» – вдруг пронизало естество Энлиля. Исхлестанный, сидевший перед его троном, бесстрашно испускал пульсары антилжи. Его гортанью, языком владел…

– Твой брат Энки, – продолжил, взламывая тишину Недир, – твой брат сильней тебя, Архонт. Он рассекает черноту твоих творений, как рассекают тьмы над полюсами сполохи Северных Сияний, как вытесняют ночь восходы Ра. Он сохраняет «СТАТУС-КВО» Сварога. Был Рим Каллигулы – исчадие из похоти и тьмы страстей, обжорства, лжи. Но варварство арийцев разрушило его.

Был твой хазарский Каганат, его вели по времени Обадия, Иезекил, Манассия, Вениамин, Аарон. Но, появились Святослав и сын его Владимир, и Каганат наш лопнул. Ты уже два тысячелетия пытаешься стереть с лица земли род оратая и кормильца Прохорова. Но род тот под Его защитой, живет, плодится, кормит человечество.

Ты обещал мне с Гитлером для Вермархта устойчивую оттепель зимою под Москвой. И армию, в период наступления на столицу, всем русским курам на смех, одели в демисезонные шинельки и ботинки. Но ОН ударил в нас жестоким, небывалым холодом и тот ЕГО мороз, по сути, вырвал из германской глотки уже почти проглоченный главнейший кус победы.

ОН пересилил издевательски тебя в горах Чечни, когда с таким трудом склоченная Абвером бандитская колонна, рассыпалась от идиотски-наглого, вонючего ефрейторского треска в сакле.