СТАТУС-КВОта

ОН повалил столетнюю махину белолистки с берега в стремнину Терека. И этот, непредвиденный тобой таран, взломал и разорвал в куски понтонные сегменты переправы для мотодивизий.

Твой кошко-ворон пытался закогтить на поле новорожденное дитя Орловой, потомка воинов Чесменских, в которого втекла душа Столыпина.

Но этот первенец – графенок выжил под ЕГО опекой, был подключен к инсайту, освоил таинство браминов и волхвов – реаниматоров системы Кундалини – единственный пока… индиго – арий. К нам приближается Миллениум… и эти супер киндеры начнут плодиться с ускорением под ЕГО опекой, чтоб рушить нашу СТАТУС-КВОту. Твой хроно-тронный «Сар»… почти что на исходе. Твоя эпоха К-кали-Юга скоро ис-те-чё-от…

Недир изнемогал, выталкивая языком инерции смертельную крамолу. Он, возвратившийся к себе, уже все понимал и слышал – сам себя.

Слабел и истончался в рубке сиренево-голубоватый отсверк ЕГО присутствия. Затем совсем исчез. ОН хирургически взрезавший гнойный фарс судейства скальпелем правды, удалился.

– Столыпин упакован в гроб. Империя истощена и обескровлена войной с Германией. Я их стравил: Германию с Россией. Зарыл под дерн почти что двадцать миллионов трупов. А ты где в этой смачной каше? Пошевелись, чтобы тебя, возможно, было рассмотреть, хотя б под микроскопом! – сказал Энлиль перекипавший в ярости бессилья перед вторженьем брата.

– Мои дела – Володя Бланк и Левочка Бранштейн, – Недир вцепился намертво в два имени, в два поплавка для своего спасения.

– К чему ты называешь этих болтунов?

– Они вам помогли заваривать ту кашу, Князь, – с утробным вкрадчивым напором вломился в истину Недир.

– Они вам-таки сильно помогли, Темнейший! – пошел в разнос Недир («Если не в силе Бог, а в правде!»).

– И чем?

– Хотя бы для начала языком: то не язык, а кисть Микеланджело! Он расписал такие фрески! Он рисовал всем посвященным наши задачи. Нет, вы послушайте, Великий Князь, какой гипноз имел мой Левочка Бронштейн, запрятанный в его язык.

Недир прикрыл глаза. Подрагивая в гибельном восторге стал сладостно цитировать любимчика эпохи Троцкого.

«Мы превратим Россию в пустыню, населенную белыми неграми, которым дадим такую тиранию, которая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока… мы прольем такие потоки крови, перед которыми содрогнутся и побледнеют все человеческие потери во всех войнах. Если мы выиграем революцию, то на погребальных обломках ее укрепим власть сионизма… мы покажем, что такое настоящая власть. Путем террора и кровавых бань мы доведем русскую интеллигенцию до полного отупения, до идиотизма, до животного состояния…».

Мы таки это сделали, Архонт!

Когда мои банкиры запрятали в Швейцарии в вагон под пломбой Володю Бланк с его зубастой кодлой и покатили всех их в Питер через Германию, когда мой Левочка, имея кредиты, отчалил пароходом из Америки в Россию – мы сдвинули лавину революции и войн, весь тот бардак из крови и дерьма, в котором утонули двадцать миллионнов гойских шудр и мы все заработали на этом три миллиарда золотых рублей. Ви что-нибудь имеете сказать мне против, Ваше Первосвященство?

Он скособочил шею, силясь поймать взгляд стража и судьи, но не успел: иглой вошел под черепную кость размеренный, до обморочной жути знакомый голос из тронной Тьмы:

– Мне доложили, что какой-то политический бандит Ядир, которого никто не видел, и некоторые члены нашего ЦК распространяют слухи.

Недир обернулся. Субстанция над троном преобразовывался в портретный силуэт Кавказоида, затянутый в защитный китель. При нем усы и трубка, зажатая в полусогнутой, колчерукой длани.

Недир и сам не раз влезал в припадках обезьянства в этот китель, копировал акцент. Но здесь присутствовал реальный и неотвратимый облик Сталина, который был страшней деяний Цезаря и Торквемады, Ивана Грозного и Жукова. Он был пропитан глубинным знанием их иудейской сути. На черном силуэте Сталина рубиновым огнем зажглись и замигали цифры: 1915–1921. Они били в сетчатку глаз Недира, как бьет маяк своей пульсации в глаза плывущих капитанов – показывая направление фарватера.

Недир спросил:

– Позволено узнать у Князя, что означают эти цифры?

– В них мой Будхи, стратегия моя до 21-го года. Потом они изменятся. И ты, бродяга, расскажешь комиссару всю подноготную об этих изменениях. Теперь – к нашим баранам, что распускают сплетни. Эти подколодные фарисеи трусливо шушукаются про вождей, они болтают, не имея ни малейших доказательств, что Ленин с Троцким были германскими шпионами и делали нашу революцию на еврейские деньги.

Я думаю, что место, из которого выползают такие сплетни, не голова, а задница. Товарищ Ежов, советую вам разобраться, что еще есть у них в этих местах. Не бойтесь запачкаться.

Недир глянул через плечо, почуял, как ледяным обручем сдавливает виски: сзади сидел почти Ежов. Там завершался процесс гибридизации единой особи из двух: Иосифа с Ежовым.

– Ну, начинай, милок – почти, что ласково сказал Недиру гибрид Ежосиф. – Откуда это вражеская сплетня про вождей?