Steamout. Story of Joanna (СИ)

Она помнит это как сейчас. Матушка вызвала её в кабинет отца для важного разговора. Зачем — для шестнадцатилетней Джоанны оставалось загадкой, однако предчувствие подсказывало ей, что ничего хорошего это не сулит: в прошлый раз родители таким же образом жестоко отчитали её за непослушание, а точнее, один несчастный случай в женской гимназии. Дверь противно заскрипела, и девушка с ужасом осознала, что, задумавшись о прошлом, она забыла постучать и сейчас некультурно ворвалась без стука. Сердце забилось часто-часто, и девушка ясно почувствовала на себе обжигающие взгляды родителей, когда они увидели её не пороге. «Мне очень попадёт, мне-очень-очень-очень-попадёт…» — мысли хаотичным потоком кружили в голове. Девушка снизу вверх (хотя, скорее, ей так показалось) взглянула на родителей, ожидая пламенной речи о том, какой же негодной она выросла. Отец сидел за столом, а мать стояла подле него по правую сторону, положив на спинку кресла свою худую руку. Казалось бы, как эти двое разных людей могли сойтись в браке: она была невероятно худой и слегка высоковатой, с идеальной осанкой, словно когда-то, ещё в юности, проглотила прямую палку, да так и осталась жить с ней, её русые с проседью волосы были собраны в совершенный пучок на макушке, макияж наложен образцово — слой пудры, скрывающий многочисленные морщины, но подчеркивающий идеально острые упрямые скулы, темная, но не вызывающая помада, длинные ресницы…; он же был низковат, но так же худ, хотя и постоянно сутулился (все эти черты Джоанна переняла у него), с редкими рыжими усами и сияющей лысиной, россыпью веснушек и «гусиными лапками» под глазами. Только взглянув на эту пару, можно было с уверенностью сказать, кто же из них был истинным главой семьи. Максимилиана Харрис всегда принимала все решения, хотя и не без помощи мужа, являющегося кормильцем семьи, но не считающимся авторитетом из-за своего мягкого характера. Он ей всегда поддакивал и почти во всем соглашался, позволяя властному характеру жены доминировать над ним. Любили ли Харрисы друг друга? Маловероятно. Любили ли они свою дочь? Вряд ли. Она и так обошлась им дорого — для сбора внушительного приданого, которое могло бы заинтересовать потенциального жениха, было потрачено много ресурсов. И что-то они не замечали благодарности со стороны дочери.

Юная девушка не знала и не помнила, любила ли их, но в их присутствии она постоянно испытывала страх, детский страх. Хотя и не должна была.

— Что за манеры, мисс Джоанна Харрис? — заговорила мать, и поджилки девочки затряслись. Сейчас её отчитают. — Как вы посмели ворваться без стука? Непростительное поведение.

Сказала, как отрезала.

— Если бы не важный вопрос, который мы с отцом решили обсудить, ты была бы наказана. Для твоего возраста это — очень позорно.

— Непростительно, — поддакнул муж.

От сердца юной мисс Харрис отлегло, и в ней взыграло врождённое любопытство: что же такого ей хотят сообщить?

— Совсем скоро ты закончишь свою гимназию, и мы с отцом всерьез задумались о твоем будущем. И посчитали, что высшее образование тебе ни к чему.

Такой исход был предсказуем для девушки, и она уже давно смирилась с этим, однако ей всё равно стало грустно. Её душа всегда стремилась помогать кому-то и втайне ото всех ей хотелось стать медиком и лечить раненых. Но, увы, решение старших перечеркнуло все мечтания.

— И ещё одно. Мы посчитали, что занятия балетом теперь тебе ни к чему. Это было желание твоего дедушки, и я с твоим отцом согласились на твое посещение этой секции до твоего шестнадцатилетия. Как ты можешь судить, время прошло. Такие танцы — не слишком подобающее поведение для юной леди.

— Иногда мой отец бывает субъективен, — оправдываясь, обратился к жене Валериан Харрис, а та легко похлопала его по плечу, выражая свое согласие.

— Но… — попыталась было возразить Джоанна, но не стала. Она все ещё помнила, как больно ей обошлась небольшая перебранка с родителями.

Широко распахнутые от страха, глаза девочки были почти что на мокром месте, однако она не заплакала: во-первых, ей как-то удавалось держать себя в руках и не сдаваться, вести себя спокойно в присутствии родителей, как они и вдалбливали ей в голову все шестнадцать лет, во-вторых, девушка не хотела показать свой страх. Всё-таки, она уже почти выросла.

— Пока ты не закончишь гимназию, по выходным к тебе будет ходить учительница музыки, и ты будешь учиться играть на рояле два часа. Затем у тебя будет полчаса на обед. После же другой инструктор научит тебя правильным танцам: полонез, вальс, мазурка, полька… Эти знания пригодятся тебе для посещения балов, естественно, в нашем сопровождении.