Стеклянные дома

Арман увел Рейн-Мари в туалетную комнату, и общими усилиями они смыли кровь с ее рук. Своими большими пальцами он мягко оттер успевшую засохнуть кровь.

Когда они закончили, Арман отвел ее наверх в спальню.

Пока Рейн-Мари раздевалась, он включил душ и отрегулировал, чтобы вода не была слишком горячей.

– Я скоро вернусь, ты и соскучиться не успеешь.

– Ты уходишь? О, прости, ну конечно. Ты должен идти.

Он обнял ее, потом отступил на шаг, взял ее руки и осмотрел. На обручальном кольце осталась капелька засохшей крови. Не увидеть в этом символику было трудно.

Вот что привнес он в их брак, в их совместную жизнь. Кровь. Она текла как река, которая иногда выходит из берегов. Пятная их. Оставляя на них след.

Как бы сложилась их жизнь, если бы он продолжил совершенствоваться в области юриспруденции и не пошел бы в Квебекскую полицию? Если бы остался в Кембридже? Возможно, стал бы профессором.

И тогда он уж точно не стоял бы сейчас здесь, пытаясь соскрести последнее пятнышко засохшей крови с руки жены.

– Прости, – тихо сказал он.

– Ты ни в чем не виноват, Арман. Ты здесь, чтобы помочь.

Он поцеловал ее и кивнул в сторону душа:

– Иди.

Рейн-Мари кивнула в сторону двери:

– Иди. Ой, тебе понадобится это.

Она вытащила из кармана свитера ключи от церкви. На ключах тоже была кровь.

Арман схватил салфетку и с ее помощью забрал у жены ключ.

Внизу Бовуар разговаривал с Кларой и Мирной.

– Кто еще знает?

– Рейн-Мари сказала нам, естественно. Про кобрадора, – ответила Клара. – А больше никому. Ясное дело, все понимают, что что-то случилось, в особенности после приезда полиции. Но что именно, никто не знает, а полицейские ничего не говорят.

– Потому что им ничего не известно, – ответил Бовуар.

Он знал, как важно сохранять информацию в тайне. Иногда даже от близких людей.

– Все собрались в бистро, – сказала Мирна. – Ждут новостей. Ждут вас. Некоторые приходили сюда, но полицейский их не пустил.

– Кто приходил?

– Габри, разумеется, – ответила Клара. – А если честно, почти все приходили.

Спустившись к ним, Гамаш спросил, побудут ли они с Рейн-Мари до его возвращения.

– Конечно, – сказала Клара.

Гамаш и Бовуар вышли из дома и ненадолго задержались, чтобы переговорить с агентом, дежурившим у двери:

– Пожалуйста, оставайтесь здесь.

– Oui, patron.

Именно этот агент приезжал в Три Сосны предыдущим вечером.

– Что вы сделали с месье Маршаном, которого задержали вчера вечером?

– Как вы и приказали, оставили его на ночь. К утру он успокоился. Потом отвезли его домой.

– Когда?

– В десять. Он отказался говорить, откуда у него таблетки в пакетике. Что там было?

Гамаш вспомнил о присланном по электронной почте отчете из лаборатории, который он читал, когда позвонила Рейн-Мари.

– Фентанил.

– Фф… – Полицейский в изумлении замолчал.

Старший суперинтендант Гамаш утвердительно кивнул и пошел дальше по дорожке, увидев Габри, который направлялся к ним от бистро широкими шагами. Хотя и не бежал. Габри бегать не умел. Он сразу становился неуклюжим.

Все еще с кухонным полотенцем в руке, он успел перехватить Гамаша и Бовуара:

– Что случилось? Копы нам ничего не говорят.

Он смерил укоризненным взглядом полицейского у двери, который сделал вид, будто не слышит.

– Я тоже ничего не могу сказать, – ответил Гамаш.

– Что-то случилось с Рейн-Мари, – не отступал Габри. – С ней все в порядке?

– Да.

– Ну слава богу. Но кто-то… – Он махнул рукой в сторону церкви и еще одного агента полиции.

Гамаш покачал головой и заметил, что к ним направляются другие люди во главе с Леа Ру и Матео.

– Вы идите, я с ними разберусь, – сказал Габри.

Он повернулся и пошел им навстречу, давая Гамашу и Бовуару время сбежать.

Женщина-полицейский, охранявшая вход в церковь, ждала их. За ее спиной виднелась маленькая, обшитая вагонкой церквушка. Милая. Неопасная. Как и тысячи других в деревнях по всему Квебеку.

Только эта церковь хранила не мощи, не палец или зуб святого, а целое тело.

Мертвое существо из иного времени.

Глава четырнадцатая

Изабель Лакост, глава отдела по расследованию убийств, появилась в тот самый момент, когда Гамаш и Бовуар подошли к церкви. Ее машина, а с нею и фургон криминалистов, ехавший следом за машиной местной полиции, остановились неподалеку.

Криминалисты выгружали оборудование, пока Гамаш, Бовуар и Лакост проводили короткое совещание.

– Можешь снять отпечатки пальцев отсюда? – Гамаш протянул агенту ключ в салфетке.

– Расскажите, что вы знаете, – сказала Лакост, обращаясь к Гамашу.

Бовуар спрятал улыбку, подумав, отдают ли они себе отчет в том, что именно с этой фразой Гамаш обращался к агентам, когда возглавлял отдел.

– Мы туда еще не заходили, – ответил старший суперинтендант. – Мадам Гамаш нашла тело в церковной кладовке, после чего заперла церковь. Оказалось, это кобрадор.

– Кто? – спросила Лакост.

Гамаш, уже свыкшийся с этим существом, забыл, что Изабель Лакост ничего о нем не знает.

– Сама увидишь, – сказал он.

– Сделано. – Криминалист вернул большой ключ Гамашу, и тот передал его Лакост.