Стенание

— Я слежу, кто из значительных персон королевства сотрудничает с барристерами нашего инна. Королева обычно работала с вами. Я связался с секретарем Рича, и тот сказал, что сэру Ричарду нет никакого дела до мавзолея. — Казначей пожал плечами. — А завещание строго оговаривает, что члены семьи не должны участвовать в принятии решения. Так что эта штука не будет построена, и золото Билкнэпа останется bona vacantia[22]. В результате его состояние в отсутствие наследников перейдет… — Он сделал паузу на вопросительной ноте, словно я был студентом.

— Короне, — закончил я фразу.

— Вот именно! — Роуленд издал скрипучий смешок. — Рич сможет похвастать, что исполнил свой долг и сэкономил для короля еще несколько сотен фунтов.

Теперь я уже просто не мог не ощутить жалости к Билкнэпу.

— Кстати, что касается выполнения долга, — радостно продолжал казначей. — Помните, вы обещали принять дополнительные обязанности перед инном? Ну так вот, в следующем месяце представится прекрасная возможность. — Мое лицо, наверное, вытянулось, потому что он торопливо добавил: — Нет-нет, ничего подобного сожжению! Наоборот, это будет грандиознейшее торжество, какого в Лондоне не устраивали уже много лет — говорят, со времен коронации Анны Болейн.

— Торжество в честь чего? — озадаченно спросил я.

— В честь заключения мира с Францией. Будет потрясающее рыцарское представление. Я получил еще одно письмо от Уильяма Пейджета, личного секретаря его величества. По всей видимости, тот самый адмирал, который командовал флотом во время вторжения в прошлом году, поднимется по Темзе со свитой французских кораблей, включая и те, что воевали против нас. Пышные торжества пройдут в Тауэре и Хэмптон-Корте. Соберутся тысячи людей, будут члены королевской семьи и высшая знать, представители городских гильдий и судебных иннов. Устроители хотят, чтобы от Линкольнс-Инн присутствовал сержант юриспруденции, и я сразу подумал о вас. Пусть это будет своего рода наградой за участие в другом, менее радостном мероприятии на прошлой неделе.

Я задумчиво посмотрел на собеседника. Конечно, Роуленд знал, что я не горю желанием пойти на торжества. Он просто-напросто снова воспользовался своей властью.

— На многих церемониях будут присутствовать король с королевой, — добавил казначей, — и я надеюсь, что в них впервые примет участие принц Эдуард.

— Одно время его величество выражал недовольство мною, — тихо сказал я. — Пожалуй, с моей стороны будет неразумно показываться ему на глаза.

— Ах, вы про ту историю, что случилась в Йорке? — Роуленд беспечно махнул рукой. — Это было много лет назад. И сейчас от вас лишь потребуется стоять среди множества прочих в лучшем своем наряде и радостно кричать, когда будет велено.

«Радостно кричать при виде адмирала д’Аннебо, командовавшего французским флотом в той самой битве, в которой погибла „Мэри Роуз“? — подумал я. — Ну не странные ли понятия о рыцарском благородстве?!»

— Я не знаю точной даты, когда вы понадобитесь, — продолжал Роуленд, — но это будет в последней декаде августа, приблизительно через месяц. Я буду держать вас в курсе.

Спорить было в любом случае бесполезно, а меня еще ждали неотложные дела. Поэтому я лишь тихо сказал:

— Хорошо, господин казначей.

— Наверняка траты предстоят немалые. Одному Богу известно, во сколько это все обойдется. Что ж, в распоряжении короля будут деньги Билкнэпа, чтобы покрыть расходы. — И Роуленд весело рассмеялся собственной шутке.

Я вышел в квадратный двор. Становилось облачно: собрались эти легкие летние облака, которые словно бы удерживают и лишь усугубляют зной. Направляясь обратно к себе в контору, я заметил неуверенно слонявшегося рядом человека, молодого, в приличном темном камзоле и широкополой зеленой шляпе. Сперва я лишь мельком взглянул на него, однако потом присмотрелся повнимательнее. Это лицо я видел всего лишь день назад при красном свете факелов в темницах Тауэра. Тюремщик Томас Милдмор, который как будто не слишком ладил со своим начальником. Увидев меня, молодой человек нерешительно подошел поближе. Лицо у него было испуганное, как и накануне в Тауэре.

— Мастер Шардлейк, — проговорил он с дрожью в голосе, — мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз. Об… одной рукописи.

Глава 24

Я проводил Милдмора к себе в контору. Барак и Скелли с любопытством посмотрели на посетителя, когда я вел его в свой кабинет. Я предложил молодому человеку сесть, и он опустился на стул и неловко огляделся. Дружелюбным тоном, стараясь успокоить гостя, я спросил:

— Не желаете ли бокал пива?

— Нет, сэр, благодарю вас.

Милдмор помялся, теребя свою редкую бородку. Внешность у него была не очень внушительной, но, будучи тюремщиком в Тауэре, он наверняка видел — а возможно, и сам творил — страшные вещи. И вдруг он выпалил:

— Я полагаю, вы расследуете убийство печатника Армистеда Грининга?

— Да.

— Официально? — Глаза тюремщика уставились на меня в тревожном напряжении. — Говорят, вы действуете по поручению его родителей.

— Кто говорит? — мягко спросил я.