Степные рубежи России

В начале XVI века стало очевидно, что Москва быстро превращается из захолустного княжества в крупную региональную державу, экономическую и военную силу, и это изменение статуса нуждалось в политическом и дипломатическом подтверждении. Василий уже не желал тратить большие суммы денег на денежные выплаты и подарки, удовлетворяя нескончаемые аппетиты Крыма. Но любая попытка сократить количество даров или вручать их только тем, кто был лоялен Москве, оборачивалась плохим обращением с московскими послами и набегами на московское пограничье.

В 1509 году Менгли Гирей прислал Василию список жалоб, звучавших все чаще: доспехи, переданные ему, плохого качества; его купцам в Москве приходилось платить тамгу (таможенную пошлину); у русского посла не было списка подарков, и его избили, поскольку многие крымские аристократы подарков не получили[292]

. В то время как Москва сокращала свои платежи Крыму, польский король Сигизмунд вновь связался с Менгли Гиреем и выразил готовность платить 15 тысяч дукатов ежегодно. На сей раз, будучи не в силах отказаться от столь значительной суммы и убедившись, что Москва не собирается помогать против Астрахани и отпускать Абдуллатифа, Менгли Гирей принял предложение и перенаправил крымские набеги с литовских земель на московские.

В ответ на враждебные действия Крыма Василий решил укрепить свои отношения с османским султаном, которого великий князь считал теперь равным себе. Инструкции Василия послам, которых он в 1514 году отправил в Порту, довольно откровенно демонстрируют его представление о себе. Они должны были настаивать, чтобы султан в своих письмах называл великого князя братом, «как князь великий с Максимилианом цесарем и королем римским и с иными государи со своею братьею». Заранее было подготовлено несколько версий договора с Османской империей; одна из них предусматривала союз между Москвой и Стамбулом против Менгли Гирея и Польши, но султана эта идея не впечатлила[293].

После смерти Менгли Гирея в 1515 году его сын и наследник Мухаммед Гирей снова начал переговоры с Москвой. В своем первом письме Василию он выразил готовность возобновить союзные отношения, если Василий удовлетворит ряд крымских требований. Новый крымский хан обвинял Василия в том, что он обманул его отца Менгли Гирея. Дело в том, что Василий тремя годами раньше напал на Смоленск, не уведомив Менгли, а Менгли, подписав перемирие с Польшей, отдал Смоленск польскому королю. Мухаммед напоминал великому князю, что именно его отец Менгли Гирей подарил отцу Василия, Ивану III, города Брянск, Стародуб, Почап, Новый Городок, Рыльск, Путивль, Карачев и Радогощ. Он сказал Василию, чтобы тот заглянул в старые дефтеры (реестры) и убедился, что Иван III получил от Менгли Гирея тридцать пять городов, ранее принадлежавших крымским ханам. Иван регулярно платил дань с этих городов, «и мы тех городов, тебя брата своего томячи, не просим их, толко которые в сей грамоте писаны… ныне ту восмь городов, о которых писали есмя, отдашь нам». Кроме восьми городов, Мухаммед-Амин хотел выплаты традиционного ясака с городов Одоев и Рязань[294]

.

Эти требования обнажают саму суть конфликтов и политических отношений в регионе. Три державы – Польско-Литовское государство, Москва и Крым – боролись за власть над одними и теми же землями: два первых государства стремились завоевать эти земли, занять их и присоединить, а третье требовало только права собирать дань. Мухаммед Гирей намеревался продолжать традиции Золотой Орды, получить титул Великого хана и вместе с ним все платившие дань земли вдоль южных рубежей Москвы и Литвы. Ничего случайного не было в том, что в письме к Василию Мухаммед Гирей называл себя «великие Орды великий царь»[295].

С точки зрения Крыма прекращение набегов на польско-литовские земли было оплачено щедрыми денежными платежами и подарками польского короля. Если Москва хочет стабильности вдоль своих рубежей, она должна следовать этому примеру. Никто не выразил этих мыслей лучше, чем Аппак-мирза, крымский сторонник Москвы: «А с королем во друзех как не быти? И лете и зиме казна от него, как река, безпрестани течет, и малому и великому всем уноровил». Он предупреждал русского посла, что король пообещал удвоить свои выплаты, если крымские татары помогут ему взять Москву, и единственный для Москвы способ нейтрализовать влияние короля – посылать больше денег и подарков, чем он[296].

Но в Кремле придерживались иных взглядов. Со своей точки зрения, Москва платила крымским татарам за союз в войне с Польшей. Прекращение крымских набегов на Польшу повлекло за собой отказ Москвы от прежних щедрых выплат и поставок предметов роскоши. Еще большую роль играл тот факт, что Москва уже не признавала крымских притязаний на сюзеренитет над русскими городами и землями. Времена Золотой Орды миновали.