Степные рубежи России

В ответ на инициативу Мухаммеда Гирея Василий отправил в Крым собственное посольство. Льстя Мухаммеду Гирею и называя его великим ханом великой Орды, Василий вместе с тем не пошел на компромисс ни по одному из существенных вопросов. Посольство привезло деньги и подарки, но дало понять, что в будущем Москва регулярных выплат не обещает и они зависят от способности Мухаммеда Гирея сохранять мир с Москвой. Кроме того, московский посол получил инструкции не платить никаких налогов (дарагов и пошлин) отдельным крымским чиновникам или знатным лицам, а в случае, если бы его попытались к этому принудить, он должен был напомнить Мухаммеду Гирею о договорах, согласно которым послы от подобных выплат были освобождены.

Посольство должно было успокоить Мухаммеда Гирея и объяснить, что отношения Василия с ногайцами и Астраханью основаны лишь на торговле и не направлены против Крыма. Вместе с тем желание Мухаммеда Гирея получить восемь городов и дань с еще двух следовало отвергнуть как неразумное: эти города достались Василию по наследству, а под властью его отца оказались по Божьей воле. Расширив географию территориальных притязаний Москвы, Василий пожаловался на крымские набеги в землях Мещеры, назвав область «наши украины, мордовские земли». Кроме того, посольству была поручена весьма щекотливая миссия. Посол должен был тайно вручить послание Ахмеду, брату Мухаммеда Гирея. Следовало заверить Ахмеда Гирея, что, если он решит отправиться в Москву, как он того пожелал, ему будут рады, а если он пожелает покинуть московские пределы, он тоже сможет это сделать в любой момент. Вместе с тем посол не должен был обещать Ахмеду какой-нибудь конкретный город по прибытии его в Москву.

В то время как Ахмед тайно выяснял возможности эмиграции в Москву, вопрос возвращения Абдуллатифа продолжал осложнять крымско-московские отношения. В 1512 году Абдуллатиф, обвиненный в помощи крымскому набегу, был вновь взят под стражу и сослан. Просьбы освободить его и вернуть в Крым были отвергнуты, и даже визит Нур-Султан в Москву и Казань в предыдущем году, а также личное вмешательство османского султана не вернули Абдуллатифу свободу. В 1515 году Мухаммед Гирей попросил сделать жест доброй воли – освободить Абдуллатифа, чтобы он мог сопровождать свою мать во время хаджа в Мекку. Но ни призыв к религиозной чувствительности, ни обещание услать Абдуллатифа далеко от Москвы не убедили Василия. Пойдя на компромисс, Василий вернул Абдуллатифа из нового изгнания и сделал то, что отказался делать шестью годами раньше, – даровал ему Каширу[297]

.

Российская стратегия прямых переговоров с османским султаном через голову крымского хана до известной степени оправдала себя. Мухаммед Гирей знал, что Порта заинтересована продолжать выгодную торговлю с Москвой через османские города Каффа и Азак (Азов). Полномасштабная война остановила бы эту торговлю. Не желая ставить под удар свои отношения со Стамбулом и продолжая надеяться на уступки Москвы, Мухаммед Гирей решил подождать[298].

Но когда в 1516 году в Крым прибыл еще один московский посол, Иван Мамонов, а никаких видимых изменений в позиции Москвы не произошло, терпение Мухаммеда Гирея начало истощаться. Обычных дипломатических объяснений уже было недостаточно. Хан потребовал, чтобы посол выплатил казну и преподнес три разных вида подарков. Когда он захотел подарков для своего сына, Альпа, посол упрямо возразил, что ни Альп, ни кто-либо другой в его списке не упомянуты. Москва, очевидно, отказывалась вознаграждать тех, кто совершал набеги на ее рубежи. Аппак-мирза, сторонник Москвы, сказал Мамонову, что необходимо преподнести щедрые подарки, такие как подносит польский король. Демонстрируя крымский взгляд на политическую иерархию в бывшей Золотой Орде и место Москвы в этой иерархии, Аппак-мирза предупредил посла, что большинство знатных людей в Крыму не одобрит поведение Москвы и сочтет, что, хотя Василий и называет Мухаммеда Гирея ханом (царем), он не повинуется ему и действует независимо: «…царя князь великий не послушав сам, а царем наряжает»[299]

. Когда московский посол отказался что-либо менять, крымские татары арестовали, заковали в цепи и избили русского толмача и секретаря, а Мухаммед Гирей сообщил Мамонову, что Альп отправился нападать на московское пограничье, поскольку «сыну ми своему дать нечего»[300].