Степные рубежи России

Хан тоже отправил письмо Василию, которое было доставлено Аппак-мирзой лично. Просительный тон прежних писем сменился угрожающим: если весной Василий не пошлет войско против Астрахани, московско-крымское соглашение будет признано недействительным. Кроме того, Мухаммед Гирей требовал 30 тысяч рублей на покрытие своих долгов, а также восстановления дани с Рязани и трех других пограничных городов (Одоевского ясака)[311].

Василий поцеловал крест, поклялся соблюсти условия договора и пообещал прислать войска против Астрахани. Тем временем он направил Шах-Али, сына Шейх-Авлияра, занять казанский престол. Поступив наперекор советам своего сторонника Аппак-мирзы, Василий вновь оскорбил Мухаммеда Гирея, проигнорировав как желания хана, так и собственное обещание возвести на казанский престол Сахиба Гирея. Теперь и Касимов, и Казань находились в руках давних врагов крымской династии и зависели от Москвы. После этого даже Аппак-мирза отказался представлять интересы Василия в Крыму и предложил свои услуги королю Польши. Компромисс с Москвой стал невозможен[312].

Мухаммеду Гирею пришлось ждать еще два года, прежде чем он смог организовать масштабный карательный поход на Москву. Астрахань оставалась главным препятствием для его власти над Степью. В 1521 году, решительно порвав со своей обычной политикой, он отправил посла в Астрахань и предложил перемирие своему врагу, хану Джанибеку. Мухаммед объяснил, что его дружба с Москвой закончилась, потому что Василий предал его, возведя на казанский престол Шах-Али против воли местного населения. Теперь, в ответ на ходатайство от народа Казани, он послал своего брата Сахиба Гирея, чтобы он стал казанским ханом. Мухаммед готов идти на Москву и приглашает Джанибека присоединиться к нему. Но преодолеть старую вражду было нелегко, и астраханский хан отказался от перемирия[313]

.

Тем временем Василий продолжал придерживаться своей стратегии установления прямых связей с Османской империей, в обход крымского хана. Султан Селим был готов признать изменившийся статус Москвы, обращаясь к Василию как к великому князю и царю. Стамбул хотел мира и торговли с Москвой: в столице империи был огромный спрос на меха, соболей, черных лисиц, моржовые бивни и соколов. Василий предложил обеспечить безопасность торгового пути по Дону через Азов и Каффу, в обход Крымского ханства, потому что «крымской царь того не хочет, чтоб нам с тобою в дружбе и в братстве и в любви в крепкой быти»[314].

Крымский хан и великий князь вдвоем пытались воздействовать на османского султана. В конечном счете, как бы он ни был заинтересован в торговых возможностях, он был еще и защитником всех мусульман, и Василию приходилось отвечать на серьезные обвинения, выдвинутые против него Мухаммедом Гиреем. В письме к новому султану, Сулейману I, Василий оспаривал легитимность крымских притязаний на Казань. Он утверждал, что Казань никогда не была частью Крымского юрта и казанские ханы всегда были независимыми (опришными). В обоснование своих слов он показал, что ни один из прежних казанских ханов не принадлежал династии Гиреев и фактическим правителем Казани был его отец Иван III. Василий утверждал, что, отправив Шах-Али занять казанский престол, он попросту выполнил желание народа Казани. Что же до утверждений Мухаммеда Гирея, что Василий разрушал мечети и строил на их месте церкви, так это ложь и абсурд[315]

. По всей вероятности, торговые интересы были более убедительны, чем аргументы Василия. Как бы то ни было, Порта сохранила добрые отношения с Москвой в ущерб Крымскому ханству[316].

Казалось, Москва полностью переиграла крымского хана, но в 1521 году он внезапно получил помощь откуда не ждал. Как это уже не раз случалось в прошлом, движения кочевых народов в Центральной Азии создали цепную реакцию, оказавшую непосредственное воздействие на геополитику Степи. Ногайцы, более не способные сопротивляться нападениям со стороны казахов, покинули свои пастбища к востоку от Яика и двинулись на запад, форсировав Волгу и заняв пастбища астраханского хана. Московские послы сообщили, что ногайский мирза Шейдяк (Шиидяк, Сеид-Ахмад) нанес решающее поражение астраханским войскам и захватил весь улус. Лишь сама Астрахань пережила этот разгром, но, как предсказывали послы, после такого поражения астраханские ханы не смогут оправиться уже никогда[317].

Положение Крымского ханства в одночасье улучшилось. В то самое время как ослабла угроза со стороны Астрахани, Казань оказалась под контролем Крыма: местная знать, недовольная чрезмерным влиянием Москвы, совершила переворот, посадив на престол Сахиба Гирея. Более того, союз с польским королем продолжал действовать. Мухаммед Гирей понял, что пришел час войны с Москвой. Летом 1521 года большая армия – примерно 50–60 тысяч всадников под личным командованием хана – выступила из Крыма. Когда хан решил взять с собой проводников, знающих броды через Оку, масштаб его планов стал очевиден[318].