Стихи. Посмертное издание

Ее герб — синий с золотом,Грозно поднятый меч в нем…В моем сердце, стрелою уколотом,Рана глубже раны мечом!Небеса сине-бездонные,Золотой на них лунный серп…Но в другое сиянье влюбленный яПою синий с золотом герб!..

ГАЗЭЛА. «Есть чудные, прозрачные цветы в моей тюрьме…»

Есть чудные, прозрачные цветы в моей тюрьме…Их белизной овеяны мечты в моей тюрьме…И вижу я святые образа и блестки риз,И вижу я с распятием кресты в моей тюрьме…

Последний ль день, иль мой последний час – не все ль равно?Молюсь, и думы так чисты, чисты в моей тюрьме…Быть одному – блаженный, светлый рай, мой милый друг, –Влюблен в тебя, но не являйся ты в моей тюрьме!..Тверь, 14 сент. 1911 г.

«Высоко тюремное оконце…»

Высоко тюремное оконце…Сквозь него сегодня поутруЗаалело радужное солнце…И я знаю, знаю, что умру…Что умру так скоро, так нежданно,И, что там, под мрачною землей,Как сегодня, солнце будет странноНарушать мой царственный покой…

Я клянусь, что петь его не стану,Ни тогда, ни здесь в моей тюрьме,И свою последнюю осаннуЯ отдам моей прекрасной тьме…В ней звучней любви святой напевы,В ней живей лучистые мечты…Вы, прекрасные, вечерние, о, где вы,В ризы белые убранные цветы?!Тверь, 15 сент. 1911 г.

ПЕРЕД «ВЕЧЕРНЕЙ ЗАРЕЙ»

Сегодня я пойду по площадиТуда, где царствует вино…Там откровеннее и проще те,

На ком обычно домино…Сегодня я печаль безбрежнуюЗалью вином, – захохочу,И будет злая ко мне нежною,И будет все, что захочу!..Смешаюсь ночью с пьяной чернию,И в ней, безумный, догорю…Играй, трубач, зарю вечернюю,Мою последнюю зарю!..Тверь, 17 сент. 1911 г.

«Я сегодня хочу быть, как прежде…»

Я сегодня хочу быть, как прежде,Вновь с тобой — лучезарной моей…Я в цветах, я в цветистой надежде…

Год прошел, — ты прекрасней, нежней…Я сегодня хочу, как когда-то,Белой тройкой нестись в белый снег,В белой тройке до зорь от закатаЦеловать запушенный твой мех!..

Гр. Т-ОЙ. «Вы прекрасней всех женщин, которых я видел в старинных рамах…»

Вы прекрасней всех женщин, которых я видел в старинных рамах,Прекрасней женщин Брюллова, которых с Вами кто-то осмелился равнять…Можно говорить о Вас отдельно и отдельно о других дамах…Ваша красота необъяснима, и ее никто не смеет объяснять!..Ее нельзя ни петь, ни играть на цитрах, по­тому что она необъяснима…Поставить Ваш портрет в храме, и пусть перед ним горит свеча, —Безмолвная, как безмолвна будет теперь наша пантомима —Арлекин, Коломбина… и я — Пьеро, плачущий у Вашего плеча!..

«Когда застынет в мраке Рига…»