Стихия страха

– Еще раз такое повторится, и в следующий раз я спущусь к столу в одном исподнем, не сомневайтесь.

Мне хватило выдержки невозмутимо кивнуть и подтвердить:

– Она может.

– Кысей, можно с тобой поговорить? – жалобно попросила Софи. – Я не задержу тебя долго, пожалуйста.

– Идите, госпожа Хризштайн, я догоню.

Стоило мне закрыть дверь кабинета, как Софи в отчаянии вцепилась в меня:

– Кысей, я не знаю, что и думать! Госпожа Хризштайн такая странная… Она… Господи, я ей поверила, а теперь и не знаю… Эмиль на меня обижен, злится и не разговаривает, Ниночка рыдает, даже Эжени пыталась меня отговорить. А я… Я осталась совсем одна… Мне просто нужен кто-то, кто бы сказал, что я все делаю правильно…

– Ты все делаешь правильно, Софи, – сказал я, ободряюще сжимая ее ладонь. – Сядь и успокойся.

– Ты давно ее знаешь? Почему она себя так ведет? Сказала, что избавит меня от проклятия, а сама… Она ведь ничего не делает, кроме как… Только задает вопросы, от которых можно со стыда сгореть, а еще постоянно прикасается, так неловко! – Софи залилась краской, неожиданно придавшей ее лицу живость. – Вот почему она так делает?

Я замялся, не зная, как пояснить, но неожиданно вспомнил про свои ощущения.

– Софи, ты помнишь Рахель? Слепую студентку, что училась праву? Ты помнишь, как она встречала людей, ощупывая их лица, поскольку не могла иначе составить представление о человеке?

– Но госпожа Хризштайн же не слепая!..

– Она… видит колдовство, а поэтому ей, наверное, сложно различить грань между колдовским и реальным. Вот она и… Поверь, ты не первая, кто страдает от подобных вольностей с ее стороны…

Софии с сомнением посмотрела на меня и покачала головой.

– Это все так странно. Она ведь должна… Ну я не знаю, что делают, чтобы снять проклятие, ритуал там провести или снадобье какое-нибудь сварить, а она только… Знаешь, что она сделала после обеда? Ворвалась ко мне в комнату, закрыла за собой дверь, схватила меня за шиворот и потащила в ванную. Я так перепугалась, что даже решила, что она меня…

Софи всхлипнула, а я сжал кулаки, представляя, как придушу злобную дрянь. Ведь просил же!

– Что она сделала? Что, Софи?

– Я не хочу про это говорить. Просто забуду и…

– Что она сделала? Если ее поведение было оскорбительным, то я это так не оставлю, уверяю тебя.

Софи тяжело вздохнула.

– Она… вызвала у меня рвоту. Так противно, до сих пор горло саднит… – видя удивление на моем лице, Софи заторопилась. – И если бы она хоть пояснила свой поступок. Но нет, просто заявила всем, что отныне я буду голодать, чтобы очиститься! Представляешь? Мне кажется, она просто мучает меня, словно я сделала ей что-то плохое!.. Почему она себя так ведет?

Я нахмурился. Поведение Лидии было странным, но едва ли она просто донимала Софи. Если бы хотела именно поиздеваться над ней, то наверняка нашла бы другой способ.

– Софи, я не знаю, почему она себя так ведет, но прошу тебя, просто поверь ей и делай, что она говорит, ладно? Лидия… Госпожа Хризштайн неприятна, бесцеремонна, цинична, зла… У нее напрочь отсутствуют нормы морали и приличия… Но во всем, что касается колдовства, я поверю ей больше, чем… чем себе.

– Ты никогда так не говорил, – медленно проговорила Софи, пристально в меня вглядываясь. – Ты настолько ей веришь? Как такое возможно?..

– Верю. Когда я вез ее сюда, то больше всего боялся того, что она скажет… Боялся, что откажется тебе помогать. Но раз она обещала, что будет за тебя бороться и не отступит, то так оно и будет. Просто делай, что она говорит, и не спорь, так будет легче. Поверь, у меня в этом есть горький опыт…

– Но она говорит гадости! Про Эмиля, Эжени, а про Ниночку я вообще молчу. Вот скажи, что ей сделала бедная девочка?

– Все не так…

– Только послушай себя, Кысей! Нина потеряла в одночасье все, потеряла титул, безбедную жизнь, кров над головой, даже честь семьи у нее отобрала твоя… твоя знакомая. Ведь ты не станешь этого отрицать? Их выгнали на улицу, а…

– Во-первых, Лидия их не выгоняла, а разрешила пожить в поместье до его продажи, – я благоразумно промолчал, чего мне это стоило. – Во-вторых, их семья имеет хижину в горах. В-третьих, Лидия выкупила их поместье за долги, если мне не изменяет память, в которые они сами залезли. И поверь, дед Ниночки совершил ужасные вещи, я не стал выдвигать обвинения в доведении до колдовства только из-за его преклонного возраста.

– Но причем здесь Ниночка? Тебе ее совсем не жаль? Я не узнаю тебя…

– Иногда все кажется не таким, как есть на самом деле. Давай закончим разговор.

Я поднялся и добавил:

– Береги себя и слушай Лидию. Даже если тебе покажется, что она сошла с ума, найди в себе силы сойти с ума вместе с ней.

Лидия удобно устроилась в кресле под пледом, задумчиво разглядывая окно. Зашторенное окно. Я покачал головой, отдернул шторы и сказал:

– Нам надо поговорить.

– Надеюсь, есть о чем. У вас же есть новости?

Я задумался – говорить здесь мне не хотелось, слишком много посторонних ушей. А шептаться с ней означало лишний раз провоцировать ее на домогательства.