Стихийник: Артефакт душ

– Нет, что ты, – вновь заулыбалась старушка. – Ну, может, моя кровь содержит толику настоящей крови Великих, поэтому я вижу только суть добра и зла, но не вижу ни границ, ни нюансов. И я могу ошибаться насчет тебя, поэтому жду клятвы. Не переживай, не на крови, мне твоего слова будет достаточно. Я просто уже слишком стара, и груз ответственности сильно давит, и я не могу покинуть этот мир, не поведав истины, ведь тогда у артефакта вообще не будет шанса на спасение. А это еще большее зло.

Альх почесал затылок. Плут, уставший ждать, подлетел к мужчине и нагло дернул его за рукав:

– Господин, сюда!

Он превратился в дымку и исчез в трещине одной из стен. Альх стукнул по тому месту кулаком и услышал звонкий гул: за нишей была пустота. Стихийник обернулся к старушке: та, наклонила голову на бок.

– Там под лепниной есть небольшой рычаг. Совсем крохотный выступ: если не знать, никогда не догадаешься.

Альх нащупал металлический крючок и дернул. Замок звонко щелкнул, и потайная дверь приоткрылась. Стихийника одолел трепет и надежда на то, что он так скоро отыскал артефакт, но улыбка моментально сползла с его лица. В нише оказались несколько старых картин. Вытащив их на свет, он сдул пыль и увидел Онелию в той же короне из оленьих рогов, с еще более причудливой прической. Рядом был ее муж – с горящим взглядом и раздувающейся от гордости грудью. Но, что самое впечатляющее, это живот графини, в котором, по-видимому, находился наследник.

На следующей картине Онелия уже была одна, с вышивкой в руках и с еще большим животом. А на последнем полотне – счастливая мать в белом шёлке, а в руках – новорожденный малыш, укутанный в парчовое одеяльце.

– Да, ты все верно понял. Артефакт – это не вещь. Это ребенок.

Глава IX

1

– Ты из ума выжила? – Альх небрежно отшвырнул картины и со злостью уставился на старуху. – Какой, бездна тебя забери, ребенок?

– Самый обычный, – ничуть не смутилась Дьяра и протянула стихийнику гравюру, которая на поверку оказалась оттиском малюсенькой ступни. Такую называли следом энергии. В прошлом на такие следы была мода, она привязывала к себе ребенка и давала возможность за ним следить – конечно, если при замке или поместье живет ведающий, который этот отпечаток прочитает и укажет путь. Позже эти следы стали под запретом, так как выросшим благородным не нравилось пристальное внимание, да и по этим отпечаткам их могли выследить неприятели. Под страхом смерти отпечатки были запрещены.

Мрачнея на глазах, альх перенял пластинку у старухи.

Он ожидал чего угодно. Что артефактом окажется драгоценный камень или совсем непримечательная вещь. Но что это живой человек, представить было невозможно. Ведь невозможно быть носителем энергии разрушения, если ты не Изначальный или не такой, как сам альх, умерший и воскресший под пение стихии.

– Откуда у ребенка такая мощь?

Старуха хитро прищурилась:

– Говорят, когда-то давно, когда наши два мира только соприкоснулись, парень по имени Вестмар гулял по лесу и играл на флейте. Возможно, он был одним из первых, кто прошёл в разрыв мироздания и даже не понял, что оказался в Линнее. Но не суть. Что-то на этой стороне произошло, и Вестмар попал в беду, мог погибнуть. Но его спасло прекрасное существо, что польстилось на восхитительные звуки. Существо, невероятно похожее на человека, но, вместе с тем, отличающееся не только красотой, изяществом и невероятной внутренней силой, но и крыльями, что, словно тяжелые белые облака, тянулись за ним следом. Теперь мы называем их Изначальными, понимаем, какую силу они в себе таили, и радуемся их истреблению. Но тогда парень подумал, что девушка – посланник небес, богиня, готовая даровать ему вечность. Парень не просто влюбился, он заболел богиней. В бреду сбегал из дома, искал с ней встречи, часами играл на флейте, но найти дорогу к ней больше не смог. Говорят, что он слег в горячке и был вновь на грани смерти, но не погиб. Его опять спасла Изначальная. Видимо, он ей тоже приглянулся, и, несмотря на чуждость миров, верований и саму суть вещей, они стали близки. Легенда гласит, что это было один раз, – старуха усмехнулась, – но кто знает, сколько раз они предавались любви? Свечку же никто не держал.

– Ближе к делу, – нетерпеливо переступив с ноги на ногу, обронил Райнхард, уже понимая, чем закончится история.

– Ну, а дальше все просто. Изначальная исчезла, а через девять месяцев, – хихикнула старуха, – на пороге своего дома Вестмар обнаружил плетеную корзинку с младенцем. Так вот, говорят, что тем младенцем была пра-пра-пра-пра…бабка Вельгельма Бравого.

Райнхард отрицательно качнул головой.