Молча требует молитвы, вымогает жертвы страстной,Ждет, чтоб я обрезал крылья, долго кровью истекал…«О конечно же, мой ангел, как ты дьявольски прекрасна!Вены — насухо, гляди же, бессловесный истукан!»Да, я пел в полях беззвучных, выплывал в морях бездонных,Возглавлял посольство света в шахтах, в угольной ночи.«О конечно, всё, что хочешь — стайкой вьются купидоны…Все цветы — под нож садовый… Не молчи же, не молчи…»1917
115. В тени Мтацминды. Перевод В. Леоновича
Это с миром прощается окровавленное светило,Тенью Горы Священной город мой осеня.Тени цветут — мерещатся мне звериные рыла —Порождение черного и бесстыдного дня.Тьма расцветает роскошно — хризантемою траурной.Поспешите, ценители, любоваться и обонять!Невозможное зрелище — совесть земли отравленной:Ни унять — ни насытить — ни убить — ни обнять!1917
116. Осень в обители отцов «Непорочного зачатия». Перевод В. Леоновича
Звон отдаленный колеблется,Медлит в пространстве пустом.День догорает и теплится.Падает лист за листом.Мерные звуки истаяли —В парке померкли пруды.Мраморные сандалииБрошены у воды.В память утраты божественнойНынче при первой звездеАбрис колеблемый женственныйЧудится здесь на воде.Осенью связи расторгнуты.Осенью страсти моиБлагостным пеплом подернуты.Осень. Беду затаи.Книга. Алмазы — с подсвечника.Вымысел — здесь, наяву.Скифа, безумца и грешника,Братом своим назову.Страстного мира исчадия,Непоправимая грусть…В пустынь Святого ЗачатияК старцам прозрачным толкнусь.На голову покаяннуюКопоти мгла опадет.Не огласится осанноюКаменный тягостный свод.В душу мою из-под куполаОчи упрутся — колом:«Прибыло ваших — не убыло!»Ведает духом и сном.В угол — ко дьяволу, аспиду —Фресок пылающий бред.Будь ты и распят — и распятуНету спасения! Нет.Слава растет колокольная,Звонницу в пыль разнося.Гневом создателядольняяЖизнь озаряется вся!1917
117. «О богородица, дева Мария!..» Перевод Г. Маргвелашвили
О богородица, дева Мария! —Розой на зыбкой и влажной тропеЖизнь моя стелется в тщетном порывеК свету безгрешного неба, к тебе.Мгла ли расступится в сполохах зарев,Или свое отгрохочет проза —Гонит бессонница в пьяном угареБлудного сына к твоим образам.Изнемогая в жестоком похмелье,Я прислонюсь к косяку, у свечи,Пламя зажгу, и в церковном приделеВспыхнут над иконостасом лучи.Скажет мой голос: «Пред светлые очиПтицей, подстреленной в райском саду,Сбывшейся явью чернейших пророчествВот я к тебе и явился в бреду.