Стихотворения

Уходи. Я с ней один побуду,Пусть на людях, но — наедине.Этот час идет за мной повсюду,Он отпущен только ей и мне.Я к ее внезапному приходуЗамираю, словно на краю,Отдаю житейскую свободуЗа неволю давнюю мою.Обняла — и шум пошел на убыль,И в минуты частых наших встреч,Чем жесточе я сжимаю губы,Тем вернее зреющая речь.Эта верность, знаю я, суроваК тем, кому дается с ранних дней,И когда ей требуется слово,Дай — судьбой рожденное твоей.

И опять замрет звучанье чувства,И глаза поймут, что ночь светла.А кругом — торжественно и пусто:Не дождавшись, ты давно ушла.

«И опять возник он с темным вязом…»

И опять возник он с темным вязом —Прямо с неба нисходящий склон.Ты с какой минутой жизни связан?Памятью какою осенен?Ничего припомнить не могу я,Ничего я вслух не назову.Но, как речь, до времени глухую,Шум листвы я слышу наяву.В этом шуме ни тоски, ни смуты,Думы нет в морщинах на стволе, —Делит жизнь на вечность и минутыТот, кто знает срок свой на земле.

И к стволу я телом припадаю,Принимаю ток незримых сил,Словно сам я ничего не знаюИли знал, да здесь на миг забыл.

«В ковше неотгруженный щебень…»

В ковше неотгруженный щебень,Как будто случилась беда.В большой котловине от небаГлубокой казалась вода.К холодной и чистой купелиСходил по уступам мой день,И грани уступов горели,Другие — обрезала тень.Я видел высокую стену,Что в небо и в воду ушла,И росчерком — белую пену,

Что ярко к подножью легла.Я слышал, как звонче и чаще —Невидимый — камень стучал,Обрушенный днем уходящим,За ним он катился в провал.В паденье ничто не боролось,Лишь громко зевнула вода —И подал призывный свой голос,И подал я голос тогда.И грозным иссеченным ликомКо мне обернулась стена,С вниманьем таинственно-дикимЕго принимала она.А голос в пространстве вечернем,Какою-то силой гоним,Метался — огромный, пещерный,Не сходный с ничтожным моим.

И бездна предстала иною:Я чувствовал близость светил,Но голос, исторгнутый мною, —Он к предкам моим восходил.

«И вышла мачта черная — крестом…»

И вышла мачта черная — крестом,На барже камень, сваленный холмом,И от всего, что плыло мне навстречу,Не исходило человечьей речи.И к берегам, где меркли огоньки,Вода ночная в ужасе бросалась,А после долго посреди рекиСама с собой с разбегу целовалась.Сгустилась темь. Костер совсем потух.Иными стали зрение и слух.Давно уж на реке и над рекоюВсе улеглось. А что-то нет покоя.

«В тяжких волнах наружного гула…»