Потешник-соловей, под пологом ветвейсвои поешь ты песни.А я, к веселью глух, стихи слагаю вслух,душе твержу: «Воскресни!»Все, чем я прежде был, для Юлии забыл,для той, что всех прелестней.Ты свежестью ночной омыт, певец лесной,а я омыт слезами!Душою не криви — в них не зажечь любви,как в сказочном бальзаме.Моленья прочь гоня, она сверлит меняхолодными глазами.В прохладе и тени твои проходят дниу гротов родниковых,А мне и зимним днем не совладать с огнемраздоров пустяковых.Над вешнею листвой полет свободен твой,а я томлюсь в оковах.Для девичьих очей ты в тишине ночейпоешь, Орфей весенний,Покуда, скован тьмой, крадется голос мой,как из могильной сени.Страданья ковш испит — мой стих едва хрипитот новых опасений.С погожим ветерком ты издавна знаком,жилец ночного сада,А я горю в огне, и недоступна мнежеланная прохлада.В страдальческом чаду от Юлии не ждуя ласкового взгляда.Ты невредим — я хвор: подписан приговоркрасавицею злою!Не знаешь ты обид, а я насквозь пробитАмуровой стрелою.Ты весел — я уныл, мой дух давно изнылпод горькой кабалою.Порхая по кустам, ты беззаботен там,где мною правит злоба.Различий нам не счесть, и все же сходство есть:с тобой певцы мы оба!Одна и та же страсть нам не дает пропастьс рождения до гроба.Так, жизнь кляня свою, внимал я соловьюв раздумьях о любимой,О Юлии моей, навеки верен ейдушой неколебимой,Душой, что в жарких снах сгорает в пламенахлюбви неистребимой.(Р. Дубровкин)