Читаем Стихотворения Часть 1 полностью

Под ней полоска, тихого рассвета,

И рада вашим призрачным словам,

И рада снова утру, как привету.


6.05.01


***


Отбросив все нескромные приветы,

И зная, вечер этот только мой,

Забыв мгновенно лишние советы,

Я ухожу под дождиком домой.


Дождь заставлял идти довольно быстро,

Бил по зонту и в буйстве он хорош,

Что ж хорошо, вода прибудет в Истре,

И он польет любимейшую рожь.


Но на балкон дождю закрыты двери,

Иду домой, чтобы полить цветы,

Им отдаю и воду, и доверье.

Дождь за стеклом и мокрые листы.


Пусть зависть к постороннему ненастью,

Да не коснется зелени моей,

Я все полью, залью, пусть то опасно.

Пей мой лимон! И кактус тоже пей!


На этом все. Задерну в мир я шторы,

А все ненастья смоет сильный дождь.

И дома против бед одену шоры,

А где-то уж растет спокойно рожь.


16.05.01.


***


Вы извините мой строптивый нрав,

Я ревновала к маленькой кокотке,

И в глубине района и управ,

Я не была покладистой и кроткой.


Вы предпочли другую, не меня.

Быть может, и она была планктоном?

Года и ночи календарь менял,

А встречи откликались грустным стоном.


Когда проснусь, то вспоминаю Вас,

Когда засну, увижу Вас на фото.

Не думаю, что это только фарс,

И не сравню я Вас с любым и прочим.


Но облик Ваш на фото сберегу,

Он помогает в творческой работе,

И с Вами на одном я берегу.

Расцвел каштан, наверно быть субботе.


Суббота встреч поэтов, вот и все.

Я не приду, я больше не ревную.

Не верю или верю, это всем,

Не интересно. Как планктон дрейфую.


18.05.01


***


Нежнейшие иголки

играют на ветру,

они совсем не колки.

А рядом? Рядом пруд.


Как хочется затронуть

Иголки, шишки. Нет.

И сквер он тот же омут.

– Не тронь, – его ответ.


Пучками из иголок

Она вся по весне,

Как миллион приколок,

На ветках и везде.


Когда желтеет пихта,

то под ноги летят

Короткой стрижки вихры.

И к краю сквера в ряд.


Подстриженная пихта

Осеннею порой,

Как выпитая пинта,

Как юбки рваный крой.


24.05.01


***


Ох, какой Вы неласковый, милый!

Вы сегодня какой-то чужой.

Вы стоите у крепости виллы.

Неприветливость – это, что шок?

Ох, какой Вы не ласковый, милый!


Встрепенулись все ветви у клена,

А березка поникла главой.

Ох, какой Вы еще зеленый,

Хоть на вилле слывете главой.

Встрепенулись все ветви у клена.


Эти зданья, что Вас окружают,

Голубые лишь окна небес,

Здесь за шторами много решают,

Не обходится там без невест,

В этих зданьях, что Вас окружают.


Неприветливый Вы и ревнивый.

Мне скажите зачем? Почему?

Вы колючий и очень ранимый.

Вы все скажите сердцу, ему.

Неприветливый Вы и ревнивый.


Все же мне улыбнитесь немного,

Осветите собой небеса,

Мой любимый такой недотрога.

И на клене всплакнула роса.

Все же мне улыбнитесь немного…


7.06.01


***


Он человек, любимец нежных муз,

Он сам любил, не ждал чужих ответов,

Цилиндр он носил, а не картуз,

И принят был, конечно, в высшем свете.


Его стихи, поэмы, сказки – свет.

Да, свет, что излучает солнце.

Прозаик и мыслитель, и поэт,

И он всегда непонятый до донца.


Он мыслил, тоже, видимо, в стихах,

Он непонятен призрачным натурам,

И потому остался он в веках,

В застывших и прекраснейших скульптурах.


Так можно необъятное объять?

На это лишь способен чистый гений,

Он музой в высшей степени объят.

Он монастырь, из стихотворных келий!


Он человек, а может быть, и нет,

Порой мне не понять объем великий,

Что выдал в лучший мир один поэт,

А может в том объеме чьи-то блики?


6.06.01


***


Вентилятор дует нежно,

Очень душно без него,

Автор трудится прилежно,

И одет весьма легко.


Взрывы хохота тревожат

Запотевшее окно,

Капли дождика не вхожи

В наше каменное дно.


Дождик бешено, надрывно,

Вдруг колотит по стеклу,

С миром он дает обрывы,

В жуткий дождь глаз не сомкну.


Это все, за то, что было

Очень солнечно, тепло.

Было, было, грязь поплыла,

Но от сердца отлегло.


Воздух стал послушно влажный

И дыханье песнь поет,

Вентилятор хоть и важный,

Но он влажность не дает.


13.06.01


***


Глаза шафера, как мерцанье звезд,

Они охотно едут за мечтами.

В московских пробках многих он провез.

Дома. Дороги. Пассажиры – дамы.


И все же есть маяк его дорог,

Вернется вновь к нему его машина,

Так много лет, и это, видно, рок:

Между сердцами действует пружина.


Он завоюет ласку женских рук,

Ему прольются капли с полной чаши,

И дома он не вцепится в свой руль.

А чашка что? Ее любимый – чайник.


И вечный флирт – вечерняя мигрень,

Врачует все раскованность ладоней.

Колено – это что? Трамвайный рельс?

Но голос вновь волнуется и тонет.


А в голове сцепленье сильных рук,

Их плен так упоительно реален,

А стан все ближе, как надежный друг,

А поцелуй от чая: теплый, алый.


16.06.01


***


А вот сегодня я спокойна,

Пусть ты далек совсем, совсем.

И слышу стук ночных вагонов.

Дорог железных рядом семь.


Могу не ехать никуда я,

Вокзал и так невдалеке.

А кто-то в поезде гадает,

А кто-то едет налегке.


И летней ночью нет окошек,

Открыты настежь, тьма, огни.

Спокойно летом спят и кошки,

И тишина, они одни.


И если ласки слишком часты,

Как солнцепек они нужны.

Любви порыв, друзей участье,

Все если в меру, не страшны.


Все улетело в тьму ночную,

Осталась трепетная тишь.

Я по мечтам своим кочую,

Спокойна я, а ты не спишь.


19.06.01.


***


Я оставляю мир сиюминутный,

И ухожу навстречу тех веков,

Где был народ возможно даже смутный,

Но без каких бы не было оков.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Сияние снегов
Сияние снегов

Борис Чичибабин – поэт сложной и богатой стиховой культуры, вобравшей лучшие традиции русской поэзии, в произведениях органично переплелись философская, гражданская, любовная и пейзажная лирика. Его творчество, отразившее трагический путь общества, несет отпечаток внутренней свободы и нравственного поиска. Современники называли его «поэтом оголенного нравственного чувства, неистового стихийного напора, бунтарем и печальником, правдоискателем и потрясателем основ» (М. Богославский), поэтом «оркестрового звучания» (М. Копелиович), «неистовым праведником-воином» (Евг. Евтушенко). В сборник «Сияние снегов» вошла книга «Колокол», за которую Б. Чичибабин был удостоен Государственной премии СССР (1990). Также представлены подборки стихотворений разных лет из других изданий, составленные вдовой поэта Л. С. Карась-Чичибабиной.

Борис Алексеевич Чичибабин

Поэзия
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия