В игре недоброй, в жажде небывалой,Тряся веригами прикрас,Морщиной тяжкою встал мускул напоказ,Обняв края бездонного провала.Вознес, как полный хмеля кубок,Врата большие в небосвод,Врата земных и суетных забот,Как круглый перстень на деснице грубой.И дар строителя, чей дух неистов,Снопы волшебных трав рассыпал на камнях,Как перси дев, горячих и нечистых,Возникших в распаленных снах,—Так щедро бросил вызревший росток,Как милую на ложе ночью каждой,Что знает бурный пот, зачатья грузный сок,И сытый сон, и на рассвете жажду.В ростке — цветок, в ростке — цветок, что окоРазбуженного самкою самцаТех прошлых лет, когда в сердцаВливалась страсть игривого барокко,Что из прадавнего явилась лабиринтаИ породнила наявуВорот украинских листвуС широкими акантами [32] Коринфа.И тот акант — не лавр на голове владыки,И этих щедрых врат никто не раскрывал,Чтоб пленных волочить,под трубы и кимвал,—Сюда не вел победы путь великий.Здесь высятся врата, чей жребий был бездольнейВ глухих веках. Затянутый в скарлат,Тогда взносил свои златые колокольни,Как бунчуков ряды, кичливый гетманат.Тогда, как трепетный венец,По степным путям нелепоРасставил строй церквей Мазепа —Поэт, и гетман, и купец.Тогда, разбит в игре неравной,Приучен был скакать назадМазепин белый конь, Пегас его бесславный,Бесхвостый Буцефал грядущих гетманят.Прочь этого коня, гоните беспощадней!Как ржавое копье, тень звонниц — пополам!И вот под сводами — молчать колоколам,—Ведь сердце наше их сердец громадней!