Шатались колонны огромного дома.Оконное лопалось в рамах стекло,Багровое пламя металось и жгло,Свой красный язык обнажив из пролома.И валятся залпы в горящий пролом,И рушится свод, неподвижный доселе,И книги, как птицы, на мокрой панелиВ отчаянье бьют обгорелым крылом.Ломаются стены, и падают в пламяС объятых огнем постаментов своихПоэты, мыслители, чтимые нами,—Высокие стражи бесчисленных книг.Где ты, поджигатель, бряцавший оружьем,Охваченный страхом трусливый злодей?Нет, ты не уйдешь! Мы тебя обнаружимВ проклятой фашистской берлоге твоей!День судный подходит. Мы круг свой замкнули.Ты явишься в суд, чтобы кару понестьЗа пушкинский лик, исковерканный пулей,За очи Тараса, сожженные здесь;За Гёте, которого свергли с позором,За муки Белинского, раны Франко,За темя Шекспира, пробитое вором,За то, что Гомер оскорблен глубоко.Безумец, глумясь у подножия статуй,Ты свой потерял человеческий вид.Забыл ты, что здесь, угрожая расплатой,Разгневанный воин на страже стоит.Перевод Н. Заболоцкого