Читаем Стихотворения и поэмы полностью

Чтоб не слышать волчьего воя возвещающих труб,Утомившись седеть в этих дебрях бесконечного мига,Разбивая рассудком хрупкие грезы скорлуп,Сколько раз в бессмертную смерть я прыгал!Но крепкие руки моих добрых стиховЗа фалды жизни меня хватали… и что же?И вновь на голгофу мучительных словУводили меня под смешки молодежи.И опять, как Христа измотавшийся взгляд,Мое сердце пытливое жаждет, икая.И у тачки событий, и рифмой звенятКапли крови, на камни из сердца стекая.Дорогая!
Я не истин напевов хочу! Не стихов,Прозвучащих в веках слаще славы и лести!Только жизни! Беспечий! Густых зрачков!Да любви! И ее сумасшествий!Веселиться, скучать и грустить, как кругомМиллионы счастливых, набелсветных и многих!Удивляться всему, как мальчишка, впервой, увидавший тайкомДо колен приоткрытые женские ноги!И ребячески верить в расплату за сладкие язвы грехов,И не слышать пророчества в грохоте рвущейся крыши,И от чистого сердца на зовЧьих-то чужих стиховЗакричать, словно Бульба: «Остап мой! Я слышу!»

Январь 1918

Принцип звука минус образ

Влюбится чиновник, изгрызанный молью входящих и старыйВ какую-нибудь молоденькую, худощавую дрянь,И натвердит ей, бренча гитарой,Слова простые и запыленные, как герань.Влюбится профессор, в очках, плешеватый,Отвыкший от жизни, от сердец, от стихов,И любовь в старинном переплете цитатыПоднесет растерявшейся с букетом цветов.Влюбится поэт и хвастает: ВыгранюВаше имя солнцами по лазури я!— Ну, а как если все слова любви заиграны,Будто вальс «На сопках Манчжурии»?!
Хочется придумать для любви не слова, вздох малый,Нежный, как пушок у лебедя под крылом,А дурни назовут декадентом, пожалуй,И футуристом — написавши критический том!Им ли поверить, что в синийСиний,Дымный день у озера, роняя перья, как белые капли,Лебедь не по-лебяжьи твердит о любви лебедине,А на чужом языке (стрекозы или цапли).Когда в петлицу облаков вставлена луна чайнаяКак расскажу словами людскимиПро твои поцелуи необычайныеИ про твое невозможное имя?!Вылупляется бабочка июня из зеленого кокона мая,
Через май за полдень любовь не устанет расти,И вместо прискучившего: я люблю тебя, дорогая! —Прокричу: пинь-пинь-ти-ти-ти!Это демон, крестя меня миру на муки,Человечьему сердцу дал лишь людские слова,Не поймет даже та, которой губ тяну я руки,Мое простое: лэ-сэ-сэ-фиоррррр-эй-ва!Осталось придумывать небывалые созвучья,Малярною кистью вычерчивать профиль тонкий лица,И душу, хотящую крика, измучитьНевозможностью крикнуть о любви до конца!

Март 1918

Инструментовка образом

Перейти на страницу:

Все книги серии Новая библиотека поэта

Стихотворения и поэмы
Стихотворения и поэмы

Александр Галич — это целая эпоха, короткая и трагическая эпоха прозрения и сопротивления советской интеллигенции 1960—1970-х гг. Разошедшиеся в сотнях тысяч копий магнитофонные записи песен Галича по силе своего воздействия, по своему значению для культурного сознания этих лет, для мучительного «взросления» нескольких поколений и осознания ими современности и истории могут быть сопоставлены с произведениями А. Солженицына, Ю. Трифонова, Н. Мандельштам. Подготовленное другом и соратником поэта практически полное собрание стихотворений Галича позволяет лучше понять то место в истории русской литературы XX века, которое занимает этот необычный поэт, вместе с В. Высоцким и Б. Окуджавой преобразивший «городской романс» в новый жанр высокой поэзии. В подавляющем большинстве случаев в издании приняты в расчет только печатные источники произведений Галича, что отвечает принципиальной установке на то, чтобы представить читателю именно поэта, а не «барда».

Александр Аркадьевич Галич , Василий Павлович Бетаки

Поэзия

Похожие книги

Илиада
Илиада

М. Л. Гаспаров так определил значение перевода «Илиады» Вересаева: «Для человека, обладающего вкусом, не может быть сомнения, что перевод Гнедича неизмеримо больше дает понять и почувствовать Гомера, чем более поздние переводы Минского и Вересаева. Но перевод Гнедича труден, он не сгибается до читателя, а требует, чтобы читатель подтягивался до него; а это не всякому читателю по вкусу. Каждый, кто преподавал античную литературу на первом курсе филологических факультетов, знает, что студентам всегда рекомендуют читать "Илиаду" по Гнедичу, а студенты тем не менее в большинстве читают ее по Вересаеву. В этом и сказывается разница переводов русского Гомера: Минский переводил для неискушенного читателя надсоновской эпохи, Вересаев — для неискушенного читателя современной эпохи, а Гнедич — для искушенного читателя пушкинской эпохи».

Гомер , Гомер , Иосиф Эксетерский

Приключения / Поэзия / Античная литература / Европейская старинная литература / Мифы. Легенды. Эпос / Стихи и поэзия / Древние книги / История