Бог весть где шинок затерян.Ошибется каждый,Кто здесь утолить намеренГолод или жажду.Пить захочешь на ночлеге —Проклянешь с досадыНоя, спасшего в ковчегеВетку винограда.Длинный узкий стол в трактиреПоперек каморкиТак и рухнет, растопыряХилые подпорки.Вдоль стола по стенке кривоЛавка протянулась,Но не от гостей наплыва,А от лет согнулась.Тут же рядом край постели;Свежесть одеялаНикого еще доселеСпать не побуждала.Как у сгорбленной торговки,У кирпичной печиТрещины на облицовкеИ вдавились плечи.Сам корчмарь молчит, ни звукаНе издаст годами.Рот дан чудаку, чтоб скукуВыражать зевками.Деметер угрюм и жалок,А жена — на славу.Меж былых провинциалокПочиталась павой.Но лишенья потрепалиБедную корчмаршу,Хоть пяти десятков краля,И никак не старше.Взбиты волосы растрепы,Словно от погони,И лицо страшней циклопа —Пугало воронье.Все ворчит, что власти строги,Что буянов стаюИ воров с большой дорогиИстребили в крае.В золотые дни разбояБыл барыш солидный,А теперь житье какое?Пятака не видно.Так идут дела в питейнойВ полусне и дреме,Чередой одноколейнойВо дворе и в доме.Лишь одно окно в светлице,Да и то разбито.Календарною страницейСкважина прикрыта.Я был крошкой без штанишекВ день, когда на пасхеЛивень смыл с корчмы излишекИзвести и краски.Но, наверное в отплатуЗа ее пропажу,На простенках чертенятаВыведены сажей.Вместо вывески над зданьемОбруч с тонкой жердью,Словно висельник, качаньемГоворит о смерти.Сам корчмарь от прежней славыСохранил немного:Заспанного волкодаваДома у порога.Какова корчмы картина,Такова и местность.Лишь холмы грядой пустыннойБороздят окрестность.На песчаных их вершинах,Где лишь ветры косят,Несколько кустов бузинныхЯгоды приносят.Здесь колоколов далекийОтзвук умирает.Залетевшая сорокаВ страхе улетает.Даже солнце дышит грустьюИ глядит унылейНа корчму и захолустьеИз-за тучи пыли.В ста шагах от поворотаСтатуя святого;На плечо повесил кто-тоЕй мешок холщовый.Это словно увещанье:«Не мечтай о многом!Не дождешься подаянья,Проходи-ка с богом!»