Стихотворения. Поэмы. Пьесы

Один Париж —                           адвокатов,                                              казарм,другой —                 без казарм и без Эррио^{110}.Не оторвать                      от второго                                         глаза —от этого города серого.Со стен обещают:                                «Un verre de Kotodonne de l’energie»[6].Вином любви                        каким                                  и ктомою взбудоражит жизнь?Может,             критики                          знают лучше.Может,             их                 и слушать надо.

Но кому я, к черту, попутчик^{111}?Ни души               не шагает                                 рядом.Как раньше,                     свой                              раскачивай горбвпереди               поэтовых арб —неси,         один,                   и радость,                                      и скорбь,и прочий                людской скарб.Мне скучно                    здесь                               одному                                            впереди,—поэту          не надо многого,—пусть          только

                      время                                 скорей родиттакого, как я,                      быстроногого.Мы рядом                  пойдем                                дорожной пыльцой.Одно          желанье                          пучит:мне скучно —                         желаю                                      видеть в лицо,кому это               я                 попутчик?!«Je suis un chameau»,                                          в плакате стоятлитеры,              каждая — фут.Совершенно верно:                                   «je suis»,—

                                                        это                                                              «я»,a «chameau» —                            это                                  «я верблюд».Лиловая туча,                        скорей нагнись,меня         и Париж полей,чтоб только                     скорей                                  зацвели огнидлиной             Елисейских полей^{112}.Во всё огонь —                            и небу в темьи в чернь промокшей пыли.В огне            жуками                         всех системжужжат              автомобили.Горит вода,

                     земля горит,горит          асфальт                          до жжения,как будто                 зубрят                             фонаритаблицу умножения.Площадь                 красивей                                  и тысяч                                                дам-болонок.Эта площадь                       оправдала б                                              каждый город.Если б был я                       Вандомская колонна^{113},я б женился                      на Place de la Concorde[7].

1925

Верлен и Сезан

^{114}