Стикс

Так они провели ещё ночь и ещё день. Свету не тревожили, с ней никто не пытался говорить и хотя восприятие времени явно не могло быть точным в темной комнате без окон, женщина сказала бы, что прошла как минимум вечность.

Иногда в голове Светланы заедали мысли и сводили ее с ума. Часами ее рассудок повторял: "Этот Сережа. Всё из-за него". От монотонно повторяющейся фразы невозможно было отделаться, она была хуже непрестанно делающих ремонт соседей, и иногда Света едва слышно стонала. Тогда доктор касался ее щеки, и она передергивалась от отвращения, а после в голове снова начинало звучать: "Этот Стас. Всё из-за него".

От карусели одинаковых мыслей и ощущений снова и снова тошнило. Надо бежать, но Света не могла даже встать. Если бы ей дали шанс очаровать кого-то из главных здесь, но никто не заходил и только взрослая женщина с сочувствием смотрела на несчастную девчонку под атласным покрывалом. Сейчас в ней не было обычного шика. Она снова была похожа на подростка, что мечтала о принце на белом коне и пряталась под одеялом от жестокого внешнего мира. Тогда ей было четырнадцать.

Светлана думала, что похожа на маленького лебедя, брошенного родителями, вместо которых ныне злобная бабка и отвратительный боров. Через год она пыталась скрыть свои слезы, когда очередной парень убил их, посадил тела в машину и спустил на дно Урала. Света так старалась улыбаться, смеяться над шутками про уникальную могилу в двух частях света одновременно, что у нее намертво свело челюсть.

Через неделю она переспала со следователем, чтобы бывшего парня осудили. Светлана на всю жизнь запомнила его липкие прикосновения к своей груди, бёдрам, рукам…

Липкая мягкая рука взяла ее за запястье, плечо больно сдавило резинкой.

– Что ты делаешь? – Света резко открыла глаза и попыталась забрать руку.

– Ввожу лекарство. Не дергайся.

– Какое ещё лекарство?! – Она забилась на постели, пытаясь вырваться.

– Которое позволит выжить тебе в следующие двадцать четыре часа, – грубо ответил врачишка и схватил женщину за локоть.

Шприц кольнул кожу, по вене хлынула саднящая жидкость. Светлана завизжала, замолотила ногами по мерзкому человеку, но хватка у того оказалась стальная.

– Я выберусь отсюда и буду жаловаться! Вас всех засудят! – сквозь невольно проступившие слезы крикнула блондинка.

– Если у нас получится выбраться, дорогая, – покачала головой Света, глядя как девушка мечется, сбивая атласные простыни.

Это не длилось долго. Вместе с обжигающей волной и бешено колотящимся сердцем пришла радость. Бессмысленная, но совершенно искренняя радость. Женщина низко застонала, потягиваясь на постели. Зачем куда-то бежать? Всё ведь и так хорошо. Просто замечательно. У нее шикарная комната, шикарная одежда, да врачишка, хоть и смешной, но не такой уж и противный.

– На выход, лечило. Товар готов?

– Насколько вообще может быть готов, – проворчал доктор, вставая из кресла.

Она потянулась обнять его на прощанье, но толстяк с невероятной для себя ловкостью вывернулся и вышел. Дверь закрылась. Светлана закрыла лицо руками, не желая смотреть на то, как милую блондинку развезет от наркоты.

Женщина радостно застонала и снова вытянулась на постели. Какие прекрасные простыни. Как невероятно мелодично они шуршат. Какой сочный, насыщенный красный ее окружает. Клубящиеся облака на потолке разошлись и сквозь разрыв в тучах подмигнул розовощекий купидон. Чьи-то руки бесцеремонно стащили с нее трусы, грубо раздвинули ноги. Она громко сладострастно застонала.

* * *

Стикс тихо застонал. Она не придет. Осознание этого факта настигло его опустошающей безысходностью.

– Она не придет, – повторил он вслух, словно это помогло бы ему смириться.

Возможно, он проспал то время, когда Светлана звала его с шумной улицы или может после вчерашнего дождя подруга просто-напросто простудилась и сейчас лежит дома с температурой. У него ведь даже нет сотового, чтобы она могла предупредить об этом.

Стикс вздохнул. Да, разумеется. Это просто нелепая случайность, небольшая неудача в море таких же. Пройдет несколько дней, а может и неделя, и они снова встретятся и посмеются вместе над этим казусом. Сейчас же, ему надо спешить домой к своей несчастной матери. Он нужен Анастасии, чтобы напоить лекарствами, дать конфет и даже просто поговорить. К тому же, вчера он совсем не убрался в комнате матери, впервые за много лет. Необходимо это исправить. Вот только денег на конфеты совсем не осталось. Может, получится украсть в супермаркете?

Художник крепче прижал к себе папку. Воровать было плохо, но никто не даст ему конфет просто так, а матери они необходимы. Пока разум метался, оспаривая собственные аргументы, ноги сами вывели из тупика на широкую улицу. Продолжая спорить с самим собой, Стикс неуклонно приближался к супермаркету.

Если украсть совсем немного конфет, а много ему и не надо, большой беды не будет. Люди каждый день воруют в супермаркетах понемногу. Некоторые прямо в зале съедают продукты и просто кладут упаковку на место. Не вычтут же это из зарплаты работников. Или все-таки вычтут?