Сто оттенков Веры

Собственно, аббревиатура БДСМ имела три частично пересекающихся части – БД, Д/с и СМ. Первая – Бондаж и Дисциплина: связать веревками-цепями и заставить или маршировать или наоборот, замереть в таком состоянии, гонять туда-сюда, завести жёсткий режим, строить, втолковывать и наказывать за непослушание. Доминантность и сабмиссивность – вторая из «троицы» – это так называемый «обмен властью». Это значит, что ты мне передаёшь право быть Доминантом (Верхним, ТОПом), я принимаю это право, по общей тщательной договоренности и оговорённым табу (то, чего никак нельзя делать) – и уже с позиций этой власти (а попросту – как ведущий в данных отношениях) делаю с тобой (ведомым) то, чего нам обоим хочется. И, наконец, то самое «садомазо», которым пугают маленьких обывателей. Ничего, товарисчи, ужасного, но опять же: договорённости, хорошо изученные приёмы безопасной порки (флагелляции или спанкинга) и экшены (встречи), ведущие не к увечьям, а лишь к обоюдному удовольствию двоих (или более – но при этом вовсе не ставя знак равенства между экшеном и сексом, кстати) людей с небанально устроенным самосознанием и некоторыми особенностями восприятия реальности и… нереальности.

И значок-символ Темы похож на знак дао, только разделенный не на два поля, а на три: трискеллион или, по-простому, трискель.

А вот и три правила Темы, на каждом (уважающем себя, посетителей и уголовный кодекс) сайте прописанные в самом начале: SSC – Safe, Sane, Consensual – Безопасность, Разумность, Добровольность – БРД (где-то встречалось даже просто «борода»: шутники) плюс ограничения по возрасту (тут разброс от 18+ и до 21+). Они-то и отграничивают обыкновенных (в сущности, не гневливых, осторожных и адекватных) девиантов от неБРД-шно разъярённых домохозяек, навешивающих соседкам горячим жирным половником промеж нахальных зенок либо от их пьющих – и сильно! – мужей, что могут совершить (уже – уголовно наказуемый) замах ножиком или чем потяжелее.

Вера мрачновато хмыкнула, вспомнив соседей по даче Копилкина: пятидесятилетний дядя Егор, будучи градусно вдетым после баньки и легковооружённым небольшим топориком, частенько гонял жену свою по огороду, иногда выгоняя и на улицу! И та, запыхавшись, бывало, стучалась и к Копу (один раз – при Вере), с привычно испуганными глазами и запасом жалостливо выговариваемого, почти нежного, мата на ещё не старых губах.

…

Прикрыв окно сайта, она решила «отвлечься» на работу.

Но фантазия, катализированная этими обычными («уже – обычными?» – со слабым ужасом подумала она) словами начала разыгрываться не по-рабочему. Затянувшаяся тишина в кабинете шефа не сулила сюрпризов: вот-вот оттуда донесётся привычное «Ве-е-ерочка!». Или будет совершён собственно выход стремительного шефа.

Боялась, что её застукают – за?.. Нет, лишь опасалась. В основном, за психическое здоровье шефа, внезапно узнавшего бы кое-что о достаточно близком ему человеке. Пусть даже – всего лишь по работе.

Было чувство вкушения весьма запретного плода – и в весьма необеденное время? Нет, лишь тонко капало куда-то очень глубоко, и тут же разливалось, заполняя все вопросительные лакуны, ощущение ЭВРИКИ, принесённое той новой Эвридикой, для которой теперь стало самым важным

не оборачиваться!

Вера вышла в коридор, пошла к курилке. В отличие от многих фирм, попросту выгонявших курящих сотрудников на улицу в любое время года, Андрей Андреич разрешил пользоваться (предварительно укрепив) балконом в торце второго этажа, пристроив к нему удобный «зимний» тамбур. На что сотрудники ответили благодарным ударным трудом!

«Здравствуйте», «привет», «добрый день!», «как настроение?» – говорила она, слушая саму себя со стороны. И этот голос был ей незнаком.

«Все нормально», «о’кей», «кручусь, как обычно», «хорошо, а у вас?» – отвечала она на ежедневный вопрос, уже отчетливо слыша, как фальшивит теперь её интонация. И как верно отвечала она не менее фальшивым вопрошаниям с приклеенными улыбочками.

Они хотели знать вовсе не это, а то, в каком настроении нынче шеф, насколько свободен его график, и как можно просочиться к нему на приём, имея в серьезном виду как раз его настроение, о котором можно судить по неомрачённости секретаря.

– Эх вы, недогады, – думала Вера. – Моё главное правило: все свои проблемы, заботы, болячки и непонятки оставлять за дверями офиса. И уж если кому-то их предъявлять, так только тому, кто соображает – раз, реально может помочь советом или как-то еще – два, и не станет бренчать об узнанном на каждом углу – три. Из вас, мои милые (из штата в 77 человек – Вера всегда была в курсе кадровых перемещений), удовлетворяют всем трём позициям лишь пара женщин да пяток мужчин.

Позиции, по-зи-ции…