Сто сорок писем Василия Белова

Сергей Хомутов интересный, весьма перспективный ярославский писатель. С Милицей Александровной впервые встретился по приезде в США, не помню, в каком году. Она встречала меня с одним из своих племянников и привезла к себе домой. Далее началось очень прочное знакомство с ее отцом священником отцом Александром, приезжавшим в Москву и издававшим несколько номеров журнала «Русское возрождение», который выпускали они совместно с дочерью Милицей Александровной (я в этом журнале печатался несколько раз).

Игорь Петрович, вероятно, муж Милицы Александровны. Енфалья Антонова – это колхозница нашего родного колхоза, называвшегося когда-то «Северная деревня». Ее убили, видимо, из-за денег, или она ушла в лес и пропала там.

Съезд писателей в Орле прошел довольно спокойно, без драк и словесных споров. Строев, действительно, молодец. Переизбирать Ганичева было ни к чему… Съезд был просто стабилизационный. В Тимониху не знаю когда соберусь, сначала надо бы съездить в Большие Соли, там будет видно.

Вот и все, что могу сообщить, больше не знаю, что писать… Передай приветы сыну, жене Гале и всем друзьям.

В. Белов.

8 июня 2004 г. из Вологды.

Спасибо тебе за хлопоты с документальным, как ты именуешь мой опус, рассказом.

В начале очерка «Без вести пропавшие» стояло необычное посвящение: «В Нью-Йорк, редактору журнала «Русское Возрождение» М.А. Холодной». Перед там как поставить этот материал, именуемый не мною, а самим автором документальным рассказом, мы с редактором Сергеем Хомутовым решили узнать у него, кто такая Милица Александровна и не стоит ли дать эту расшифровку вместе с публикацией. Белов дал в письме комментарии и пояснения, но просил не прилагать их к тексту, так как в материале и так все ясно изложено.

О поездке Белова в Америку, хоть и давней, я ничего не знал, потому поинтересовался, почему про Италию у него написаны путевые заметки, а про США нет. «У меня и в мыслях не было писать что-либо об Америке, – возмущенно заявил Василий Иванович. – Сравнил с Италией… Там Микеланджело один чего стоит. А что в Америке? Так, ничего, страна без корней… Одни хорошие воспоминания о наших людях, скитающихся там, – о священнике отце Александре и ее отзычивой дочке Милице».

В очерке действительно чувствуется расположенность писателя к этому семейству, ставшему ему настолько родным, что он с правдивой дотошностью рассказывал им о последних днях жизни дорогих ему земляков-крестьян. На примере деревни Помази-ха, куда сходилась молодежь со всей волости гулять под гармонь, где в конце лета поспевали самые вкусные репа и огурцы, куда не вернулось с войны большинство мастеровитых мужиков, Василий Белов показал картину всеобщего опустошения русских деревень. Неведомо мне, плакала или нет в далекой и чужой Америке Милица Александровна, познавая горькую судьбу вдовы Енфальи Антоновой, пытавшейся спасти от пьянства Олеху Марсова из соседней деревни Дружинино, где умело сочиняли стихи и частушки, а потом родившая после его смерти Ваню Антонова… Мне читать очерк было тяжело, разрывалось сердце, сдавали нервы.

Жизнь в деревнях заканчивалась на глазах самого Белова, потому ему ничего не приходилось выдумывать, а лишь констатировать сию масштабную катастрофу. Милица Александровна, как и последующий читатель, не мог воспринимать трагедию семьи Антоновых без слез: