Сто сорок писем Василия Белова

Несмотря на уверенность Белова, которую он обрел после прочтения этих материалов и написав мне: «Ты почти победил…», я не ощущал себя победителем. К тому же, Церетели приехал в Борисоглеб на дорогущем иностранном лимузине, огромном, как танк, и сверкающем, будто айсберг из золота, и установил свои бездарные изваяния.

Письмо девяностое

Анатолий Николаевич, побереги сам себя, а жену побереги еще пуще. Я вот каюсь – плохо угождал своей Ольге Сергеевне. Что делать – слишком был горяч и нетерпим.

Сообщаю тебе, что книга «Любитель природы» получена. Спасибо за публикацию моего очерка, в следующий сборник тоже что-нибудь приготовлю, только не торопи.

Художник Игошев пришел к нам с южного Урала, челябинский. Посылаю тебе еще одну репродукции картины «Белая ночь».

С Терентием Мальцевым я встречался разок, говорили о хлебе, о земле, да и тот разговор я забыл начисто.

Кланяюсь Рыбникову. Надеюсь, Церетели затих. Белов.

До свидания. Рука не пишет. Четверг, не помню число. 9 сентября 2005 г.

Самокритичность Василия Ивановича была к месту. Он часто, не желая того, вступал в спор с женой Ольгой Сергеевной, как, впрочем, в дискуссию со многими коллегами и друзьями, и не потому, что считал себя правым, – просто желал донести свою точку зрения, а так как по характеру он был горяч, то и получалось это порой некрасиво. Белов чувствовал, что у меня такой, как у него, характер, потому часто желал мне беречь жену. К моей Гале он относился с большой симпатией, уважал ее и за трудолюбие, и за прекрасное знание русского языка.

В сборнике «Любитель природы» вышел очерк Василия Ивановича «Без вести пропавшие».

В конверте, кроме письма, лежала еще чистая открытка. Это был очередной подарок – фоторепродукция с картины художника Владимира Игошева «Белая ночь». На это раз на ней писатель ничего не начертал. Узнав о моем восторженном отношении к творчеству этого действительно большого и талантливейшего живописца, Белов решил поделиться со мной теми открытками, что подарены были, видимо, ему самим Игошевым.

Кстати, картина «Белая ночь» также была куплена, как и портрет Терентия Мальцева, Государственной Третьяковской галереей.

Мой интерес к Терентию Мальцеву писатель поддержал. Однако сообщил весьма скудные сведения.

Зато в домашнем архиве я нашел небольшую газетную статью, в которой писатель Александр Арцибашев изложил беседу с Василием Беловым о созидательном труде Терентия Мальцева. Беседа весьма давняя, малоизвестная. Но в ней отражено истинное отношение писателя к популярному народному академику.

Белов сказал:

«Истина не новая: подражать кому-либо плохо. И все же, по моему глубокому убеждению, Терентий Семенович Мальцев – один из лучших примеров для подражания во всех отношениях. Он олицетворяет основные черты русского крестьянства: трудолюбие, пытливый ум, доброту и поразительно высокий уровень нравственности. Вспоминаю, с какой сердечной болью он говорил о состоянии нынешней земли (не в смысле планеты, а в смысле колхозной пашни). Сорняки, в изобилии появившиеся на его родных полях, словно бы прорастают сквозь саму его душу, химия, кое-где насквозь пропитавшая почву, ранит сердце.

А как просто и мудро сказал он по поводу повсеместно начавшейся борьбы с алкогольной наркоманией: «Пока пьют сами руководители, с места нам в этом деле не сдвинуться…».

Одно из недавних своих публичных выступлений академик начал с перечисления отцовских наказов, которые услышал он в раннем детстве. То есть еще в прошлом столетии. 1. Не пей. 2. Не кури. 3. Не играй в карты. 4. Не бери в руки охотничьего ружья. Впрочем, эти заповеди существовали по всей России, от Амура до Ладоги. Поэтому три первых правила крестьянского поведения слышал от вологодских стариков и я, рожденный уже при колхозах. А вот четвертое оказалось для меня внове. Вот и спросил Терентия Семеновича, почему его отец считал охоту делом безнравственным? Спросил и тут же устыдился, поскольку это можно было бы и не спрашивать. Все ясно и так. Но Мальцев терпеливо, с бесконечной своей благожелательностью произнес: «Да ведь живое жалеть надо, всему живому хочется жить…»».