Читаем Сто сорок писем Василия Белова полностью

Сто сорок писем Василия Белова

Больше всего писателя потрясли работы, выполненные реставратором с противоположной стороны, где стена скреплялась стальными тяжами. Они были закреплены к специальным горизонтальным якорям.

Несмотря на то, что стена была защищена от падения с двух сторон и временный стальной каркас-бандаж гарантировал от неудачи, авария могла все же произойти… Слишком опасным оказался процесс выпрямления. Каждый блок стены весил около 1200 тонн. Выпрямление осуществлялось стяжными муфтами. И что опасно и страшно, – каждый тяж натягивался вручную. Рыбников сделал невозможное. Показал высокий класс реставрации и спас монастырскую стену от саморазрушения. Восторг Белова от увиденного был столь искренним и эмоциональным, что он пригрозил написать еще одну статью-отповедь тем писарчукам щербаковым-ганичевым-володиным, травящим в печати реставратора.

Спустя время, Белов запросил у меня копии чертежей Рыбникова, видимо, желал распознать в них некоторые тайны выпрямленной монастырской стены. Я ему все выслал. И он неделю изучал материалы под лупой, с линейкой в руках, превращаясь, как он сам написал, в квалифицированного инженера. Тут писатель не слукавил. Он любил возиться с чертежами… В Тимонихе я видел рисунки, где Василий Иванович вычерчивал проект строительства мельницы. У него была мечта поставить на родной отцовской земле чудо-мельницу, жаль, она осталась невоплощенной.

Привет от писателя я передал и реставратору, и его работникам. Вскоре Белов выслал Рыбникову и свою книгу с дарственной надписью.

Так случилось, что только что вышедшая в Москве в издательстве «Эксмо» новая книга избранных произведений Василия Белова под старым названием «Привычное дело», в золотом теснении, под рубрикой «Красная книга русской прозы», попала мне в руки раньше, чем автору. О том я узнал лишь тогда, когда выслал книгу Василию Ивановичу на подпись. Ее тотчас перехватила жена писателя Ольга Сергеевна. Автор подписывал уже вторую высланную мною ему книгу.

Надпись гласила: «Моим самым надежным друзьям Анатолию Николаевичу Грешневикову и его семье. Автор. В. Белов. 10.12.2005».

Не скрою, мне вновь было приятно осознавать, что для Василия Ивановича и я, и моя семья стали «самыми надежными друзьями».

Радостен был и тот факт, что молдавские тележурналисты сняли красивый фильм о любимом Беловым поэте-друге Николае Рубцове. Писатель настойчиво мучал меня просьбой чем-либо отблагодарить популярную, добросовестную журналистку Татьяну Земскову. Это было в его духе – поддерживать тех, кто стоял на патриотических позициях и был близок ему по взглядам. Тут он был непреклонен и не пропускал никакой возможности. Сошлись на том, что он подарит ей свою новую книгу с золотым теснением. Это подарочное издание он подписал и директору кремлевского музея Елене Гагариной, где работала его дочь Анна.

Вологодский предприниматель Михаил Суров – вообще человек-легенда, подвижник с невероятной русской энергетикой добра, и созидания. Он не только поучаствовал в снятии фильма, но и сотворил огромную книгу-альбом «Рубцов. Документы, фотографии, свидетельства». В ней обнародованы уникальные материалы, вскрывающие причины убийства поэта Николая Рубцова, есть редкие воспоминания друзей поэта, а также фотографии. Пожалуй, можно согласиться с Василием Беловым, что этот литературный труд с энциклопедическим наполнением неизвестных фактов и документов гораздо правдивее и интереснее, чем подобная книга Николая Коняева.

Кстати, после критики Белова книги Коняева о Рубцове, точно такую же критическую оценку ей дал и сам Михаил Суров. В его альбоме сказано: «Н. Коняев и его во многом спорная и противоречивая книга о Н.М. Рубцове». Однако я оставался при своей оценке – в целом книга полезная, зовущая читателя в мир великой и таинственной поэзии Рубцова.

В книге-альбоме Михаила Сурова я нашел интересующие меня страницы дружбы Белова и Рубцова:

«Отношения с Василием Беловым у Николая Рубцова были особыми. Конечно, и между ними не раз пробегала черная кошка, но друзьями они оставались всегда. «Я всех называл – друг, а друг у меня только один – Василий Иванович Белов», – говорил поэт Нинель Старичковой перед своим отъездом в Тотьму осенью 1969 года».

Книгу Владимира Соколова об искусстве я нашел без труда. Прочел, как и Белов. Серьезный труд.