Сторрам

– Спасибо, господин майор, – гаркнул он, пинком разворачивая в нужном направлении обалдевшего от радости Губоню.

Они сдали свои лопаты – ничего не поломано, не потеряно, так что им и не досталось ни по мордам, ни по задницам – и побежали к своей машине. Но остальных почему-то ещё держали у дамбы, и вот здесь-то и началось.

Они уже собирались рассаживаться, уже и дверца открыта, и ему осталось сесть за руль, прогреть мотор и сбегать за карточками, когда сзади донёсся чей-то крик. И с первого взгляда всё понятно: драка большая и серьёзная. А у блатяг ножи, и уже первый раненый, держась за живот, выбрался из толпы и упал, ткнувшись в землю светловолосой головой.

– Зарезали?! – ахнул Губоня.

– Вот теперь началось.

– Да уж, хорошо, хоть участок успели сделать.

– Ну, теперь только ждать, чем закончится.

– Дикарей больше.

– Это толпа, а уголовники организованы и вооружены.

– Спорим…

Лейтенант с зелёными петлицами не договорил. Резкий свист, от которого вздрогнули и качнулись вперёд охранники, так же уже начавшие держать пари на исход драки, прорезал воздух. И крик, крик, который сразу узнали, и который чуть не сорвал их самих в гущу драки.

– За мно-ой! В атаку-у!

Шестнадцать человек в ярко-оранжевых с радужными эмблемами комбинезонах пробежали от машин к толпе и врезались в драку.

– Тарпан, своих слева заводи! – успел он крикнуть на бегу.

Тарпан молча повёл свою бригаду налево. Остальные, сразу поняв задуманное им, так же рассыпались по двое и трое, окружая основное ядро драки.

– Однако, стратег волосатый!

– Но командир, это точно!

– Фронтовик и за дикарей? Странно!

– Похоже, полукровка.

– Да, видно, всё дело в этом.

– Но за что попал?

Он дрался яростно и вдохновенно, если так можно сказать о драке, пробиваясь к замеченному им сразу главарю уголовников. Вырубить того, остальная шваль сама разбежится. Сволочи, с ножами на безоружных. Ну, так, вы меня, гады, узнаете и запомните. Я вам живо категории поменяю.

– Мочи дикарей!

– Сволочь, без категории оставлю!

– Так их, Рыжий!

– Сзади!

– Делай его!

– Урою, гады!

Он шёл сквозь толпу, отбивая, отбрасывая от себя ненавистные хари, будто именно они были виноваты во всём случившемся с ним. Шёл, ступая по упавшим, брошенным им себе под ноги. Рукопашная свалка, где главное и единственное – не перепутать, кого бьёшь. Но спутать тюремную униформу он не мог.

– Вот это класс!

– Спорим, уложит этого.

– И спорить нечего, ты гляди, как нож сквозь масло идёт.

– Наша закваска, пехотная!

– Лихой парень.

– Это скольких он замочил, что клеймо заработал?

– Если бы удалось возродить спорные бои об заклад, цены бы такому рабу не было.

– Да, было бы совсем неплохо.

– И ра

– И где бы вы нашли ему достойных противников?

– Ну, скажем, против льва он бы тоже вполне прилично смотрелся.

– О да, такой же рыжий и лохматый.

Все дружно рассмеялись.

Перед глазами мелькнуло лезвие, он перехватил чужую руку, вывернул запястье так, что хрустнули разрываемые связки, а нападающий завыл от боли, и отобрал нож, но не бросил, а перехватил. Теперь он с оружием. И ощущение рукоятки в ладони всё изменило. Холодная ненависть как-то незаметно для него сменила бесшабашную озорную злобу начала, и он теперь шёл вперёд, уже убивая. Молча и спокойно, как делал это в настоящем бою. Он никому ничего не сказал, но бившиеся рядом с ним так же перехватывали, отбирали ножи и тут же пускали их в дело. Драка стала избиением.

Ожесточение битвы заметили и зрители.

– Прекращайте.

– Да, потери превысят естественный процент.

Короткая команда заставила охрану подтянуться и приготовиться к стрельбе.

Ещё одна команда, и затрещали автоматы, скрещивая над дерущимися длинные очереди.

Услышав над головой свист пуль и мгновенно сообразив, что следующая очередь уже по ним, он заорал, перекрывая крики, стоны и взвизги.

– Ложи-ись!

И рухнул на землю, отбросив в сторону нож и надеясь, что парни услышали его и выполнят команду. Мигом позже так же закричали, укладывая своих, другие Старшие. Арестанты попадали сами, видимо, лучше знакомые с нравами охраны. Лёжа на земле, он осторожно приподнял голову, выглядывая своих, но лежавший рядом чернобородый мужчина шепнул.

– Лежи тихо и жди, пока вызовут.

– Паря, – позвали его так же тихо с другой стороны, – нож выброси. Найдут – пристрелят.

– Уже, – ответил он.

– Мы ещё встретимся, образина, – шёпотом пообещал ему его противник, которого он успел обезоружить, – ты мне ещё попадёшься, морда волосатая.

Он посмотрел в его бешеные чёрные глаза, на синюю татуировку, не прикрытую короткими чёрными волосами: квадрат с точкой, и улыбнулся.

– У Огня встретимся, голозадый, там и закончим.

– Как ты меня назвал? – удивился тот.

– Как заслужил, – он усмехнулся, – а то ты другой, что ли?

Чернобородый одобрительно хохотнул.

Вызывали не по номерам, а по владельцам. Вызванные вставали и выходили к оцеплению, там их обыскивали, если что находили, то избивали, и прикладами гнали к машинам.

– От Сторрама!

Он легко оттолкнулся от земли и встал. Сразу нашёл взглядом своих, быстро пересчитал и удовлетворённо вздохнул. Все живы, и не видно, чтоб раненые.