Читаем Страдания юного Вертера. Фауст полностью

Пришел конец союзным взносам.И денег никаким насосомТеперь в казну не накачать.Иссяк приток подушных сборов,У нас что город, то и норов,И своевольничает знать.Теперь в любом владенье княжьемХозяйничает новый род.Властителям мы рук не свяжем,Другим раздавши столько льгот.Из партий, как бы их ни звали,Опоры мы не создадим.Нам так же чужды их печали,Как мы и наши нужды им.Кому теперь какое дело,Ты гвельф или ты гибеллин?Своя рубашка ближе к телу,Все за себя, всяк господин.У всех желанье стать богаче,
На всех дверях замок висячий,Но пусто в нашем сундуке.

Смотритель дворца

И я в таком же тупике.Пусть экономией мы бредим,Мы прямо к разоренью едем.Не знают меры повара.Олени, зайцы, гуси, куры,Поставки свежею натуройНе убывают для двора.Зато вина, к несчастью, мало.Где в прежние года, бывало,Переполняли нам подвалыЕго отборные сорта,Теперь не то что мелководье,А нет вина совсем в заводе,Все выпили их благородья,И вот – ни капли, пустота.Пускай откроет магистратСвой погреб нашей пьющей знати.
Пусть напиваются и, кстати,В управе под столами спят.Пред всеми я один в ответе.А я ростовщику-жидуТак много задолжал в году,Что по своей бюджетной сметеКонцов с концами не сведу.От недокорму чахнут свиньи.Хозяйство все по швам трещит.Спим на заложенной перинеИ даже хлеб едим в кредит.

Император

(после некоторого раздумья)

А у тебя нет жалоб, шут?

Мефистофель

А место ли сомненьям тут?Какие жалобы возможныСредь этой пышности надежной,Когда держава так прочна,
Когда твои войска готовыРазбить любые вражьи ковы,Когда усердия полнаТрудолюбивая страна?Средь неба ясного такогоКакая буря нам страшна?

Ропот толпы

Без мыла лезет, егоза.Умеет пыль пускать в глаза.А врать-то, врать-то как горазд!Я знаю, он проект подаст.

Мефистофель

У каждого – своя беда.Здесь денег нет, и в них нужда.Их с полу не поднять, мы знаем,Из-под земли их откопаем.В горах есть золото в избытке,Под зданьями зарыты слитки.Ты спросишь, кто откроет клад?Пытливый дух с природой в лад.

Канцлер

Дух и природа – не для христиан.Вот где ты уязвим и досягаем.Мы нечестивцев на кострах сжигаемЗа эти лжеученья и обман.Природа – грех. Дух – сатана. И обаРодят сомненья, недоверье, злобу.У нас все по-другому. ОснованьеИмперии, ее святой оплот —Духовное и рыцарское званье.Им власть в стране, им земли и почет,Зато крестьянин бестолковИ горожане без рассудкаИ пляшут под чужую дудкуБезумцев и еретиков.Ты в заговоре с ними всеми,И ты проник под этот свод,Прикрывшись дерзостью острот,Чтоб заронить неверья семяСредь этих избранных господ.

Мефистофель

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820

Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям. Взгляд, манера общения, случайно вырвавшееся словечко говорят ей о человеке гораздо больше его «парадного» портрета, и мы с неизменным интересом следуем за ней в ее точных наблюдениях и смелых выводах. Любопытны, свежи и непривычны современному глазу характеристики Наполеона, Марии Луизы, Александра I, графини Валевской, Мюрата, Талейрана, великого князя Константина, Новосильцева и многих других представителей той беспокойной эпохи, в которой, по словам графини «смешалось столько радостных воспоминаний и отчаянных криков».

Анна Потоцкая

Биографии и Мемуары / Классическая проза XVII-XVIII веков / Документальное