Читаем Страдания юного Вертера. Фауст полностью

Здесь не тевтонской пляской смертиВас встретят ряженые черти,Здесь жизнерадостнее тон.В дни римского коронованьяЗа Альпами край ликованьяМонархом нашим в виде даниК державе присоединен.У папы туфлю лобызая,Он с императорским венцомПривез другой подарок края —Колпак дурацкий с бубенцом.С тех пор, благодаря фиглярствуПереродившись целиком,Мы прячем светское коварствоПод скоморошьим колпаком.Но вот и гости вереницейПроходят в дом из цветника.Еще дурачествам покаНам не приходится учиться:Мы от рожденья, где случится,
Разыгрываем дурака.

Садовницы

(пение под мандолину)

Чтоб блеснуть на вечеринкеЩегольством своих обнов,Молодые флорентинки,Появились мы на зов.Мы набросили на челкиТонкий шелковый покров,В локонах у нас наколкиИз искусственных цветов.Долговечен цвет поддельный,Время не берет его,Не завянет в срок недельныйРук усердных мастерство.На цветы пошли обрезки,Вместе сшитые тесьмой,И теперь явились в блескеСимметричности самой.Мы привлечь умеем чувствоИ не пропадем в тени,
Потому что суть искусстваЖенской сущности сродни.

Герольд

Ну-ка, что у вас, затейниц?Дайте бросить взгляд одинНа самих вас, коробейниц,И на внутренность корзин.Неспроста в аллеях рощицСтолько шумной тесноты:С миловидностью разносчицМогут спорить их цветы.

Садовницы

Только не торгуйтесь с нами,Мы сговорчивы с любымИ крылатыми словамиКаждый дар сопроводим.

Оливковая ветвь

Ветвь с плодами, я при этомНе завидую букетам.Ненавистна мне вражда.
Я по всей своей природеВоплощенье плодородья,Миролюбья и труда.Я могу навернякаПригодиться для венка.Венок из золотых колосьевДар Цереры дамам статнымПредлагаю в волоса.Смесь полезного с приятным —Наилучшая краса.

Странный венок

С мальвою бумажной сходство,Из сухого мха листва,Мода терпит сумасбродстваИ не любит естества.

Странный букет

Имени мне ТеофрастДать не мог бы и не даст.Редкостные единицыТолько могут мной плениться,Но в прическу и на грудь
К моднице какой-нибудь,Может быть, попасть случится.

Почки роз

(вызывающе)

Пусть искусственность пародийСкромности наперекорСледует крикливой модеИ причудой тешит взор,Заплетая в кудерькиЗолотые лепестки.Мы же скрылись, притаясь.Счастлив, кто отыщет нас.Розы ждут начала лета,Это время их расцвета.В это время с ними в ладДышат клятвы и обеты,И огнем любви согретыСердце, чувство, ум и взгляд.

В крытых зеленых аллеях садовницы со вкусом раскладывают свой товар.

Садовники

(пение под аккомпанемент теорб)

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820

Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям. Взгляд, манера общения, случайно вырвавшееся словечко говорят ей о человеке гораздо больше его «парадного» портрета, и мы с неизменным интересом следуем за ней в ее точных наблюдениях и смелых выводах. Любопытны, свежи и непривычны современному глазу характеристики Наполеона, Марии Луизы, Александра I, графини Валевской, Мюрата, Талейрана, великого князя Константина, Новосильцева и многих других представителей той беспокойной эпохи, в которой, по словам графини «смешалось столько радостных воспоминаний и отчаянных криков».

Анна Потоцкая

Биографии и Мемуары / Классическая проза XVII-XVIII веков / Документальное