Читаем Страдания юного Вертера. Фауст полностью

Душа моя! При белизне такойПолгода быть пятнистой, как пантера,Испортить может женщине карьеру.Вы жабью слизь с лягушачьей икройПорядком вскипятите в полнолуньеИ смажьте кожу майскою порой.Веснушки пропадут у вас в июне.

Брюнетка

Все к вам попасть стремятся до сеанса.Я ногу отморозила. СтупняСтесняет в танцах и ходьбе меняИ мне мешает делать реверансы.

Мефистофель

Я наступлю ногой вам на подъем.

Брюнетка

Игривость не в характере моем.

Мефистофель

Тут не роман, и вам гнушаться нечем,
Но мы подобное подобным лечим,Стопу – стопой, спинным хребтом – хребет.Не надо ножкой двигать мне в ответ.

Брюнетка

(вскрикивая)

Ай-ай! У вас нога грузней копыта!

Мефистофель

Зато и вред долой, и боль забыта.Теперь пляшите вволю и с дружкомЛюбезничайте ножкой под столом.

Дама

(проталкиваясь)

Пустите! Я истерзана печалью.Он был со мной вчера еще, не дале,И вот – с другой. Что он творит со мной!Он повернуться смел ко мне спиной!

Мефистофель

Серьезный случай. Этим уголькомИспачкайте рукав его камзола,
Чтоб не заметил, как-нибудь тайком.Его измучат совести уколы,А вы, не запивая ни глотком,Весь этот уголь съешьте всухомятку,И в ту же ночь он к вам придет украдкой.

Дама

Но тут не яд?

Мефистофель

(возмущенно)

Обижусь напоследок!Поймите вы, как этот уголь редок!Он вынут из костра еретикаИ мне доставлен был издалека.

Паж

Влюбился я, а говорят – я мал.

Мефистофель

(в сторону)

Желающих совета полный зал.

(Пажу.)

Оставьте молодых и их причуды.Для пожилых вы – лакомое блюдо.

К Мефистофелю протискиваются другие.

Всё новые! Как разредить затор?Начать им правду говорить в упор?О Матери! Задавят! ПомогитеИ Фауста скорее нам верните!

(Осматриваясь кругом.)

Тускнеют свечи. Государь и дворПроследовали через коридор,Наполнив пестрым множеством народаУглы и сводчатые переходы.В собранье рыцарей вошли потом,Набив большую комнату битком.Оружье в нишах блещет, и на стеныНавешаны ковры и гобелены.Здесь, обходясь без вызова волхвов,Выходят духи сами из углов.

Рыцарский зал

[142]

После входа императора и двора. Слабое освещение.

Герольд

Я снова выступаю толмачом,Но что разыгрывается на сцене,Не объясню сегодня нипочем,Настолько духи спутали явленья.Вот зрители расположились в зале,И император впереди рядовОсматривает занавесей штофС картинами прославленных баталий.Все в сборе: государь, и двор, и знать,И скамьи сдвинуты на заднем плане,Где парочки, пугаясь заклинаний,Впотьмах друг другу руки будут жать.Смолкает разговор мужчин и дам.Все духов ждут, рассевшись по местам.

Трубы.

Астролог

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820

Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям. Взгляд, манера общения, случайно вырвавшееся словечко говорят ей о человеке гораздо больше его «парадного» портрета, и мы с неизменным интересом следуем за ней в ее точных наблюдениях и смелых выводах. Любопытны, свежи и непривычны современному глазу характеристики Наполеона, Марии Луизы, Александра I, графини Валевской, Мюрата, Талейрана, великого князя Константина, Новосильцева и многих других представителей той беспокойной эпохи, в которой, по словам графини «смешалось столько радостных воспоминаний и отчаянных криков».

Анна Потоцкая

Биографии и Мемуары / Классическая проза XVII-XVIII веков / Документальное