Читаем Страдания юного Вертера. Фауст полностью

Не царский сын, а пастушок топорный,[144]Без признаков учтивости придворной.Другой рыцарьПолунагой, пожалуй, он – по мне.А вот каков-то будет он в броне?

Дама

Он сел. Какие гибкие движенья!

Рыцарь

Вас так к нему и тянет на колени?

Другая дама

Рукой прелестно голову подпер.

Камергер

Разлечься так при всех! Какой позор!

Дама

Мужчина рад к чему-нибудь придраться.

Камергер

Пред государем на полу валяться!

Дама

Он вправе полагать, что он один.

Камергер

Для грубостей не вижу я причин.

Дама

Он хочет спать и засыпает сладко.

Камергер

И даже всхрапывает для порядка.

Молодая дама

(восхищенно)

Но что за примесь в ладан введена?Я веяньем ее освежена.

Дама постарше

И у меня забилось сердце чаще.Я думаю, так дышит мальчик спящий.

Пожилая дама

Пред нами – распустившийся цветок,Душистый, как амброзии глоток.

Появляется Елена.

Мефистофель

Так вот она какая! Я бесстрастноЛюбуюсь ей. Она мне не опасна.

Астролог

Владей я словом огненных поэм,Я б все равно пред ней остался нем.
Она вошла, и мелко все на свете,Что ей во славу создали столетья.Кто взглянет на нее – спален дотла.Блажен счастливец, чьей она была.

Фауст

Я не ослеп еще? И дышит грудь?Какой в меня поток сиянья хлынул!Недаром я прошел ужасный путь.Какую жизнь пустую я покинул!С тех пор как я тебе алтарь воздвиг,Как мир мне дорог, как впервые полон,Влекущ, доподлинен, неизглаголан!Пусть перестану я дышать в тот миг,Как я тебя забуду и погрязнуВ обыденности прежней безобразной!Как бледен был когда-то твой двойник,Явившийся мне в зеркале колдуньи!Он был мне подготовкой накануне,Преддверьем встречи, прелести родник!Дарю тебе все напряженье воли,Все, чем владею я и чем горю,
И чту твой образ, и боготворю,Всю жизнь, и страсть, и бред, и меру боли.

Мефистофель

(из суфлерской будки)

Владей собой, не выходи из роли.

Пожилая дама

Стройна, крупна. А голова – мала.[145]

Молодая дама

Нога несоразмерно тяжела.

Дипломат

Княгинь я знал. Наружность – мой конек.Она прекрасна с головы до ног.

Придворный

К заснувшему подходит шаловливо.

Дама

В сравненье с ним она так некрасива!

Поэт

Он ею, как лучами, озарен.

Дама

Она – луна, а он – Эндимион.[146]

Поэт

Действительно, богиня, как в романе,К нему нагнулась, пьет его дыханье.Целует! – С завистью смотрю туда.

Дуэнья

При всех? Особа эта без стыда.

Фауст

К мальчишке благосклонность!

Мефистофель

Тише, брат!Пусть делают виденья, что хотят.

Придворный

Проснулся он, и прочь она идет.

Дама

С оглядкой! Я ведь знала наперед.

Придворный

Он видит чудо и смущен немало.

Дама

Ей это не в диковинку: видала.

Придворный

Вот повернулась и идет к нему.

Дама

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820

Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям. Взгляд, манера общения, случайно вырвавшееся словечко говорят ей о человеке гораздо больше его «парадного» портрета, и мы с неизменным интересом следуем за ней в ее точных наблюдениях и смелых выводах. Любопытны, свежи и непривычны современному глазу характеристики Наполеона, Марии Луизы, Александра I, графини Валевской, Мюрата, Талейрана, великого князя Константина, Новосильцева и многих других представителей той беспокойной эпохи, в которой, по словам графини «смешалось столько радостных воспоминаний и отчаянных криков».

Анна Потоцкая

Биографии и Мемуары / Классическая проза XVII-XVIII веков / Документальное