Читаем Страдания юного Вертера. Фауст полностью

Пришлец! Наверно, твой влюбленный пылСреди людей считается законным,Но духи держатся иных мерил,И мне ты кажешься умалишенным.Ты вовремя нас, к счастью, посетил,Я в эту ночь, долину обегая,Дочь Эскулапа, Манто, посещаю.Она отцу в тиши моленья шлет,Чтоб обуздал врачей он и безвинноИм больше не давал морить народУсердием во славу медицины.Хочу, чтоб ты немного погостилУ Манто, самой милой из сивилл.Лечись травой под бабки руководствомИ навсегда покончишь с сумасбродством.

Фауст

Лечиться, чтоб огонь во мне потух?Чтоб стал я рассудителен и сух?

Хирон

Не отвергай спасительного зелья.Слезай скорее наземь. Мы у цели.

Фауст

Куда через ручьи и мимо скалВо мраке ночи ты меня примчал?

Хирон

Олимп налево и Пеней направо.Здесь Греция и Рим решали спор,Чьей будет необъятная держава,Теряющаяся в песках средь гор.И царь бежал, а победил народ.Теперь взгляни. Безмолвием волнуя,Пред нами древний храм стоит вплотную,Лучам луны распахивая вход.

Манто

(внутри храма, в бреду)

Чу! Не копыта ли коняГремят на мраморном пороге?Не вы ли навестить меняПожаловали, полубоги?

Хирон

Да, это мы перед тобой.Глаза пошире лишь открой!

Манто

(пробуждаясь)

Добро пожаловать. Ты подоспел?

Хирон

Да, это я. Твой храм, как прежде, цел?

Манто

Как видишь, цел. А ты, как прежде, рыщешь?

Хирон

Ты неподвижности для счастья ищешь,А я для удовольствия кружу.

Манто

Да, время мчит, я ж в стороне сижу.А это кто?

Хирон

Ночное колдовствоВолной прибило к берегу его.Несчастный помешался на Елене.Он ищет здесь ее, а как найти,Для этого не ведает пути.Больной нуждается в твоем леченье.

Манто

Кто хочет невозможного, мне мил.

Тем временем Хирон быстро уносится.

Входи, смельчак! Ты мне приязнь внушил.
Вот спуск в Олимпа недра к Персефоне.Она там в подземелье стережетГостей, как ты, непрошеный приход.Однажды, совершая беззаконье,Орфея тайно я сюда ввела.Кончай ловчей, чем он, свои дела.Спускаются в глубину.

У верховьев пенея, как прежде

Сирены

С камня бросимся в Пеней,Воду плеском рук запеним,Грусть людей разгоним пеньем,Чтоб жилось им веселей.Без воды была б напасть.К устью поплывем и вскореИгрищам в Эгейском мореШумно отдадимся всласть.

Землетрясение.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820

Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям. Взгляд, манера общения, случайно вырвавшееся словечко говорят ей о человеке гораздо больше его «парадного» портрета, и мы с неизменным интересом следуем за ней в ее точных наблюдениях и смелых выводах. Любопытны, свежи и непривычны современному глазу характеристики Наполеона, Марии Луизы, Александра I, графини Валевской, Мюрата, Талейрана, великого князя Константина, Новосильцева и многих других представителей той беспокойной эпохи, в которой, по словам графини «смешалось столько радостных воспоминаний и отчаянных криков».

Анна Потоцкая

Биографии и Мемуары / Классическая проза XVII-XVIII веков / Документальное