Читаем Страдания юного Вертера. Фауст полностью

Наш род до дней Елены не восходит.Убил последних бабок Геркулес.Спроси Хирона. Он в округе бродит,Ступай к нему скорей наперерез.

Сирены

Можем быть и мы полезны.К нам заехав на привал,Некогда Улисс любезныйМного нам порассказал.Из услышанных историйМы б не скрыли ничего,Если бы ты для тогоПеребрался к нам на взморье.

Сфинкс

Гость, не поддавайся лжиИ обманщицам отпетым!Как Улисс, себя свяжи,Но не цепью, а советом:Отыщи Хирона. Он
В эти тайны посвящен.Фауст удаляется.

Мефистофель

(с недовольством)

Кто это, каркая сурово,Летит с такою быстротой,Что никакому птицеловуВ ту кучу не попасть стрелой?

Сфинкс

Стремительнее стрел Алкида,И зимних бурь, и птичьих стайНад нами мчатся стимфалиды,Безвреден их вороний грай.Их клювы хищно крючковаты,А лапы словно у гусей.Они нам родственники, сваты,И к нам летят станицей всей.

Мефистофель

А это что за свист злодейский?

Сфинкс

Пусть эти гады не страшат.То головы змеи Лернейской,Хоть много лет тому назадМечом отнятые от торса,По старой памяти шипят.Во что глазами ты уперся?Куда кидаешь нежный взгляд?Там – ламии, там привиденья.Не пяль глаза в том направленье,А то ведь сам не будешь рад,Свернешь, оглядываясь, шею.А впрочем, я держать не смею,Ступай к ним, окунись в разврат.Они развязные особы,Со льстивым ртом и медным лбом,И, как сатировы зазнобы,Повсюду лезут напролом.

Мефистофель

Но я, вернувшись, сфинксов здесь застану?

Сфинкс

О да, конечно! Отправляйся к ним.Мы, родом из Египта, невозбранноУже тысячелетьями царимИ высимся для вас подобьем вех,Чтоб направлять луны и солнца бег.Мы сидим у пирамид,Как судилище народов,В годы мира, войн, походов,Сохраняя тот же вид.

У нижнего пенея

Пеней, окруженный ручьями и нимфами.

Пеней

Зашурши, камыш! Мне дорогТихий тростниковый шорох.Тополь, всколыхнись лениво,Содрогнись листвою, ива,И тогда я вновь усну.Отзвук страшного чего-то,Бури иль переворота,
Разогнал мою дремоту,Хоть и клонит вновь ко сну.

Фауст

(подойдя к потоку)

С видимостью как бороться?Как мне слух от вод отвлечь?В рокоте их раздаетсяЧеловеческая речь!За ветвями – шуры-мурыВолн и ветра-балагура.

Нимфы

(Фаусту)

Всего будет лучше,Когда постепенноВ тени ты растянешьУсталые члены,Такого покояВсегда ты лишен,А мы б тебе пеньемНавеяли сон.

Фауст

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820

Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям. Взгляд, манера общения, случайно вырвавшееся словечко говорят ей о человеке гораздо больше его «парадного» портрета, и мы с неизменным интересом следуем за ней в ее точных наблюдениях и смелых выводах. Любопытны, свежи и непривычны современному глазу характеристики Наполеона, Марии Луизы, Александра I, графини Валевской, Мюрата, Талейрана, великого князя Константина, Новосильцева и многих других представителей той беспокойной эпохи, в которой, по словам графини «смешалось столько радостных воспоминаний и отчаянных криков».

Анна Потоцкая

Биографии и Мемуары / Классическая проза XVII-XVIII веков / Документальное