Страх звёзд

— Отличная идея! На Черну, которая из сектора никогда не вылазит. Или ты, милая, со своим флотом связаться хочешь? Думаешь, они к тебе тут же полетят с распростёртыми крыльями?

— Я не идиотка. Я понимаю, что не полетят.

— Раз не идиотка, то придумай что-нибудь полезное.

Фён поджала губы.

— Ты её только не трогай! — сказал Томаш. — Она тут причём? Если бы не она, мы бы и сюда не долетели.

— Надо было сразу идти на Черну! Сразу, когда я говорила!

— Адыр елдыш, женщина! Да не могли мы туда на поводке пойти! Сколько можно уже?

— Сразу — это с Литии! Уже тогда было понятно, что произойдёт. Всем, кроме вас, идиотов! Но вам деньжат ещё поднять хотелось.

— Так не летела бы с нами! — фыркнул Насир. — Оставалась бы на своей любимой Литии!

Лада встала.

— Эй! — крикнул Томаш. — Успокойтесь вы оба!

— Это, конечно, ваши разборки, — заговорила Фён. — Я тут с боку припёка, летать с вами не летала, дел не вела, но, если ничего, кроме взаимных обвинений вы придумать не можете, то додьявола это всё вообще нужно? Я лучше и правда в кресло это с проводами залезу. Пусть мне мозги выжигает — хоть грызню вашу слышать не буду.

Всё замолчали. Молчала и Фён. Лицо её было гораздо бледнее обычного. Казалось, её только что вытащили из гибернационной капсулы.

— Судя по тому, что говорил Джамиль, — нарушил молчание Томаш, — можно заключить, что он вступал с кем-то в контакт. Не знаю даже, как сказать.

— Да, — кивнула Лада, — и этот кто-то произвёл на него очень сильное впечатление. А потом появился ещё кто-то и уволок нашего идаама прямиком в бакарийский ад из традиционного фольклора.

— Бред это всё! — заявил Насир. — Обычный бред!

— Бредовее не придумаешь, — согласилась Лада.

— А если — нет? — сказала Фён. — Ведь что-то там действительно есть. Не просто же так эти ложементы построили.

— Хочешь проверить? — хмыкнула Лада. — Так вперёд!

Фён так резко поднялась из-за стола, что её стул с лязгом опрокинулся на пол. Томаш схватил её за плечо.

— Не надо! Мы все тут на взводе. Никто ни в какой вирт не полезет, пока…

— Пока что? — Фён посмотрела на Томаша исподлобья. — Вы все правы, искудно. А я — глупая идиотка, сижу да пытаюсь придумать что-то, пока мы тут в гробу летим. Всё, придумать ничего нельзя. Край.

— Ладно, извини, — смутилась Лада. — Я не права.

— Я устала очень, — сказала Фён. — И пользы от меня немного. Пойду, прилягу. Не бойся, — она улыбнулась Томашу, — не полезу я в вирт.

Фён ушла. На какое-то мгновение Томаш почувствовал себя неуютно — в кругу товарищей, с которыми летал ни один год.

— Ну вот, обидели девочку! — протянул Насир.

Он уже нацеживал себе в стакан тинктурки. Лада раздражённо смерила его взглядом.

— Теперь и мне хочется уйти. Вы же тут вдвоём без меня справитесь?

Насир издал какой-то нечленораздельный звук.

— Погоди, — сказал Томаш. — Может, мы всё-таки спокойно, без истерик поговорим? Если ты, конечно, готова говорить, а не обвинениями бросаться.

— Говори, — сказала Лада.

— Ответ от Айши всё ещё может прийти, — начал Томаш, морщась от головной боли. — Не то, чтобы я страстно верил в наше чудесное спасение, но кроме неё вряд ли кто-то сюда полетит.

— Я очень сомневаюсь, что полетит и она.

— Возможно. Что ещё у нас есть? Кабур исчез, и чего он с кораблём творит, мы не знаем. Курс нам неизвестен тоже. Но, предположим, мы встали на прежний курс и идём в сектор.

— Ладно. — Лада сцепила на груди руки. — Предположим.

Насир шумно выдохнул, хряпнув пустым стаканом по столу.

— Хороша хараза! — прохрипел он.

— Насколько я помню наши расчёты на «Припадке», — продолжал Томаш, — скорость у корабля невысокая. Если мы идём старым курсом со старой скоростью, то до границ сектора мы дойдём…

— Года через полтора, — закончила за него Лада.

Томаш закрыл руками лицо.

— Ты молодец, что проговорил вслух то, что мы все давно знаем, — сказала Лада. — Это тебе не бакарийский насим, который нас с комфортом доставит к Черне, или куда ты там хотел. Скорость у нас никакая, до сектора мы не дотянем. Колонии нас спасать не станут.

— Но ведь это огромный корабль с работающими маневровыми двигателями и запасами химического топлива, — возразил Томаш. — Да к чёрту двигатели! Сколько здесь материала, который пригодится при строительстве. Неужели Черну это не заинтересует?

— Материала, да. На девяносто процентов радиоактивного. Главное, как этот материал доставить к Черне? Своим ходом? Мы даже не знаем, кто этим кораблём управляет. Можно было бы ещё на что-нибудь надеяться, если бы не война. Смиритесь уже, хватит сказки рассказывать. Здесь, кроме нас, только пустота.

— Так. — Томаш помассировал виски. — Какие у нас ещё варианты? Мы…

Он вздохнул — и замолчал.

— Вот и поговорили. — Лада пододвинула к нему бутылку. — Лучше выпей, Томаш.

* * *

Томаш брёл по коридору.

Казалось, он не спал уже десятки дней, и из-за этого всё вокруг стало причинять ему боль — свет резал глаза, воздух обжигал лёгкие, а фальшивая гравитация давила на плечи. Нужно было прилечь, отдохнуть, но спать он не хотел, как будто сон был равносилен подключению к вирту, от которого сходишь с ума.