Страх звёзд

Или смерти. Бакарийскому аду, в котором всё перестаёт существовать.

Томаш остановился — ноги подгибались от усталости, — и привалился плечом к стене. По корпусу корабля пробежала странная дрожь — судорога уставшего механизма. Над головой что-то лязгнуло, и на Томаша обрушилась темнота.

— Какого хрена? — выругался он.

Воздух мгновенно стал тяжёлым и пустым, как будто на корабле давно умерла система жизнеобеспечения и дышать теперь приходится кислотой.

— Прекратите это! — крикнул Томаш и закашлялся.

Воздух при каждом вздохе оседал на гортани.

Внезапно в глаза ударил свет — настолько яркий, что Томаш отшатнулся и едва не упал, успев в последний момент ухватиться за леер.

— Что опять происходит, херзац его так? — послышался голос Насира.

Свет погас и загорелся снова, затем опять погас и загорелся, швыряя Томаша то в обжигающее зарево, то в глухую темноту.

Томаш измождённо осел на пол. Из кают-компании вышла Лада.

— Оно пытается с нами коммуницировать.

Свет теперь горел ровно и тускло — заработал режим вечернего освещения, который любили включать на больших кораблях для экономии энергии.

— Ты как? — Лада протянула руку.

Томаш опёрся ей на плечо.

— Что за елдыш тут происходит? — спросил Насир. — Может, электрика уже того?

— Не думаю, — сказала Лада. — Не похоже это на проблемы с электрикой.

— Чёрт знает на что это похоже, — пробормотал Томаш.

Он вдруг резко распрямился, отстранил от себя Ладу и быстро зашагал по коридору.

— Куда ты? — крикнула Лада. — Иди поспи, ты сознание сейчас потеряешь!

— Успеем ещё поспать!

Он зашёл в отсек с ложементами, понимая, что этот неожиданный прилив сил не продлится долго, и в любой момент он отрубится, как Джамиль под успокоительным.

Пахло хлоркой и кровью.

— Стой! — Лада схватила Томаша за плечо. — Не вздумай! Ты туда не полезешь!

— Не собираюсь я никуда лезть! Не мешай!

Лада не стала его удерживать. Томаш вышел в новый коридор. По полу извивались бурые провода. Томаш остановился на секунду, словно боялся, что они оживут и кинутся на него, как ядовитые змеи.

— Чего ты хочешь? — спросила за спиной Лада.

— Что за абрам кирдым? — проворчал Насир.

Томаш не ответил. Он переступил через провода и зашагал дальше — мимо каюты, в которую они перенесли Джамиля.

Дверь была открыта.

Джамиль мирно храпел, развалившись на кровати. Одна его рука бесчувственно свешивалась до пола, рот был приоткрыт, а глаза лихорадочно двигались под опущенными веками, словно он опять подключился к вирту.

— Ты чего собираешься делать, аотар?

— То, что надо было сделать уже давно.

Лазерный резак валялся у входа в рубку. Он оказался гораздо тяжелее, чем запомнил Томаш.

— Вай! — Насир тут же замер и миролюбиво поднял руки. — Ты чего, аотар? Неужто тинктура так по мозгам ударила?

Томаш теперь шёл медленнее, свинцовый резак оттягивал ему руки. Лада ждала его у люка, из которого торчали бурые провода.

— Оно не даст этого сделать, — сказала Лада. — Мы уже пробовали.

— Теперь ты называешь его — оно?

— Он, оно — неважно. Зачем?

Томаш не ответил. Он включил наводчик, и по обшивке заметалась красная точка. Руки дрожали.

— Дай я.

— Нет! — Томаш крепче сжал резак. — Я сделаю сам. Это должен быть я!

Лада отступила в сторону. Томаш перевёл дыхание и сдавил спусковые крючки. На стене тут же вытянулся длинный огненный порез.

— Сейчас свет отрубят, — сказал Насир.

Однако свет, напротив, загорелся ярче. Томаш несколько раз моргнул — перед глазами всё двоилось, — и стал яростно полосовать обшивку.

— Всё! — выдохнул он через несколько секунд.

Лада схватила Томаша за ворот и оттащила от двери. В стене что-то хрустнуло, и кусок обшивки с лязгом обрушился на пол.

— Ноги береги, — сказала она.

— Теперь блокираторы.

Томаш нацелился на торчащие из стены сваи.

— Странно, — сказала Лада, — почему он на этот раз нас пускает?

Пот заливал Томашу глаза, он часто моргал. Огромный резак выскальзывал из рук.

Вскоре оба блокиратора были срезаны. Томаш бросил резак на пол. Дверь протяжно застонала и неохотно отползла в сторону.

Перед ними открылся небольшой отсек, похожий на обычную каюту — только без фальшивого иллюминатора на стене. Посреди отсека стояла металлическая капсула с прозрачной крышкой, напоминающая гроб для церемониальных похорон. Провода, как электрическая пуповина, вплетались в её блестящие стенки.

Томаш первым зашёл в отсек.

Он едва не запутался в проводах — те настойчиво лезли под ноги. Он не сразу заметил кабура, который зарылся в проводку, как в паутину. Томаш легонько толкнул его ногой. Кабур дёрнулся и судорожно обхватил самый толстый кабель всеми шестью лапами.

— Вот и нашли беглеца, — сказала Лада.

Кабур напоминал паразита, который присосался к кровеносной системе и вытягивает из неё всю жизнь.

— Вот же мерзкая тварь!

Томаш снова пнул таракана, и тот возмущённо запищал.

— Лучше не трогай его, — сказала Лада. — По крайней мере, пока не поймём, что здесь происходит.

— Он же самописец должен считать! Какой здесь к чёрту самописец!

Томаш склонился над стеклянной крышкой металлического гроба — и пропустил от удивления вздох.

— Это вроде капсула медицинская, — начала Лада, — но что…