Страх звёзд

— Неважно. — Томаш протянул Аскару руку. — Давай не сдаваться. Мы все хотим вернуться.

Аскар поднялся. Он выглядел, как старик, у которого едва хватает сил на то, чтобы стоять на ногах.

— Спасибо за надежду, друг мой, но… я чувствую, что для нас пути назад уже нет. Зато путь есть для тебя. Вы можете воспользоваться шаттлами, у вас ещё осталась надежда. Я не знаю, как работает связь между нашими кораблями, но я знаю, как тебе помочь. Я дам тебе код аварийной перегрузки центрального терминала, и ты получишь полный контроль над кораблём.

— Код аварийной перегрузки? — проговорил Томаш. — Я впервые о таком слышу.

— Да, у нас есть такой код. Я покажу тебе. Пойдём!

Аскар ударил по щитку замка. В открывшемся коридоре ещё долго держалась вязкая темнота, но потом, как по команде, зажглись потолочные лампы.

Аскар вышел в коридор и посмотрел на Томаша.

— А этот Джамиль… — спросил он. — Что с ним потом произошло?

— Он покончил с собой.

* * *

Гермодверь с усталым шипением втянулась в стену, но рубку, как на мёртвых кораблях, застилала непроницаемая темнота. Томаш невольно попятился — казалось, что-то невидимое движется на него из глубины открывшегося отсека.

Аскар оставался невозмутимым. Он потёр лоб — бледная кожа морщилась и мялась, как старая бумага — и махнул рукой, предлагая Томашу зайти первым.

— Но там… — пробормотал Томаш.

— Мы не можем терять время, мой друг. Кто знает, сколько его осталось.

Томаш, зажмурившись, шагнул в темноту. Его тут же окатило холодом. Он сгорбился и обхватил себя за плечи.

Через мгновение он решился открыть глаза.

Томаш по-прежнему находился в рубке. От недавней темноты не осталось и следа. На экране главного терминала мирно переливались незнакомые звёзды.

Напротив Томаша стояла Валия в длинном балахоне, похожем на церемониальные одеяния.

— Я ждала вас, — сказала она.

— Но…

Томаш обернулся. Гермодверь была закрыта. Аскар куда-то пропал.

— Я не понимаю. Что происходит?

— Мы не можем терять время. Наше время кончается. Я пришла сюда, чтобы поговорить с вами. Это очень важно.

— Где Аскар? — Томаш не мог оторвать глаз от закрытой гермодвери. — Он только что был здесь, а теперь…

— Аскар занят — и вам прекрасно известно, чем. Давайте перейдём к делу. Аскар рассказал мне о том, что вы сотворили со своим «Иверданом». И теперь всё стало на свои места.

— О чём вы?

Валия коснулась тонкими пальцами голографического экрана, и Томашу показалось, что звёзды на карте переменились, сложились на мгновение в знакомые созвездия и тут же вновь разлетелись мерцающими искорками по комнате.

— С вами всё в порядке? — спросила Валия. — Вы выглядите очень бледным.

Томаш уставился на её белое, как посмертная маска, лицо.

— Видимо, у меня снова был провал в памяти, — пробормотал он. — Я чувствую себя… не знаю даже, как сказать — как будто у меня пол из-под ног вышибли. Вы сказали, мы что-то сделали на своём «Ивердане»?

— Да. Вы ведь не можете этого не помнить? Не так давно вы обсуждали это с Аскаром. — Валия подошла к Томашу и озабоченно свела брови. — События на вашем корабле отражаются здесь. Как в зеркале, кривом зеркале. — Губы у Валии дрогнули. — Именно так у нас и появился вахар. Из-за того насилия, которому вы подвергли свой корабль.

— Насилия?

— Да. Корабль — это живой организм, пусть даже он и сделан из металла и синтопа. А то, что произошло у вас… Это чудовищное устройство, которые вы принесли с собой, нужно вовсе не для считывания самописца. Аскар доверял вам, он сразу хотел открыть вам все двери, но я не была в вас уверена. И я не ошиблась! Я пустила вас к Аскару только, чтобы вы уничтожили это чудовище, но вы не стали этого делать, да, Томаш? А теперь оно потрошит корабль заживо, высасывает из него всю жизнь!

— Кабур устроил саботаж? Но зачем? Простите, я понятия не имел…

— Есть вещи похуже саботажа, Томаш. Кабур нарушил информационные потоки.

— Информационные потоки?

Валия повела плечами, как будто от слов Томаша её пробрал озноб, и отошла к голографической карте.

— Почему вы постоянно повторяете мои слова? Мне кажется, что я общаюсь не с вами, а с эхом. — Валия стояла к Томашу спиной, замерев, как изваяние. — Быть может, эхо — это всё, что от вас осталось? Я не уверена, что вы ещё здесь, с нами, что вы — не видимость, вроде отражённого света, который отстаёт от своего хозяина, потому что тот путешествует на сверхсветовых скоростях. — Валия резко повернулась. — Это всё ещё вы, Томаш?

Томаш не успел ничего ответить.

— Нет! — Валия взмахнула рукой. — Ничего не говорите! Я предпочитаю верить, что это ещё вы, что вы не превратились в пустое отражение из-за того, что сотворили на своём корабле. И я отвечу на ваш вопрос. Если, конечно, это был вопрос, а не эхо.

Валия замолчала на секунду и продолжила плавным певучим голосом, словно произносила заранее заготовленную речь:

— Всё, что вы видите вокруг — это и есть информационные потоки. Технология нашего двигателя построена на основе альтаама. Он находит нервные связи в самой ткани пространства, и благодаря ним можем перемещаться на какие угодно расстояние за мгновение ока.

— Да, Аскар говорил мне, как…