Страна восходящего солнца

Возможно, имело место косвенной давление? Со стопроцентной уверенностью ответить на этот вопрос трудно. С одной стороны, мы могли бы подумать, что многие пилоты, воспитанные в японских традициях, просто не могли отказаться, когда их товарищи и друзья соглашались стать камикадзэ. Похоже, нередко так оно и было. Но есть и факты, свидетельствующие об обратном. Так, осенью 1944 года директор одного из учебных центров по подготовке экипажей торпедных катеров близ Симоносэки (откуда рукой подать до залива Данноура – места самого знаменитого в истории Японии коллективного самоубийства клана Тайра в 1185 году), собрав 400 курсантов, объявил о наборе в экипажи катеров-самоубийц и пловцов-самоубийц. Полдня курсанты входили в кабинет начальника и вели короткие беседы с глазу на глаз. Около 200 человек согласились участвовать в подобных атаках, примерно столько же отказались, причем к отказавшимся (по их же воспоминаниям) не применялись какие-либо карательные или прочие санкции. То же касается и летчиков. Мы знаем случаи, когда командиры подразделений (неслыханно для любой, тем более японской армии)

просили

своих подчиненных подумать 24 часа и вступить в ряды камикадзэ либо отказаться (хотя имели приказы о необходимости формирования таких подразделений). Складывается впечатление, что командование как высшего, так и среднего и даже низшего звена долго не могло определиться, как быть в подобной ситуации. Впрочем, несмотря на серьезные сомнения, которые они испытывали до самого конца боевых действий (вице-адмирал Ониси Такидзиро как-то бросил вскользь своему адъютанту: «Что касается меня, то, вероятно, и через сто лет не найдется никого, кто оправдал бы мои действия»), тактика камикадзэ стала реальностью, с которой надо было считаться всем по ту и эту сторону линии фронта. Наиболее взвешенной позицией относительно добровольности или недобровольности выбора камикадзэ нам представляются слова бывшего летчика-камикадзэ Нагацука, вынужденного вернуться после того, как он не нашел свою цель, и невероятно переживавшего по этому поводу: «Я, как свидетель, который пережил эту миссию, подтверждаю, что наше желание было в полном согласии с приказом, отданным высшим командованием. Очевидно, целые группы авиаторов являлись просить этого поручения вследствие срочных обстоятельств, и, с другой стороны, никто, кроме самих заинтересованных лиц, не может отдавать отчет в состоянии души… Добровольно или по принуждению – вопрос не в том. Я могу подтвердить, как уцелевший старый пилот-самоубийца, что все мои друзья были готовы принять добровольно приказ или просить этого поручения».