Странная смерть Европы. Иммиграция, идентичность, ислам

Другие сирены раздавались по всей Европе. В начале 2000-х годов в Голландии, а затем в Норвегии американский писатель-гей Брюс Бауэр начал беспокоиться о том, что все больше знакомых ему геев в самых либеральных городах Европы (включая Амстердам) подвергаются избиениям со стороны мужчин-мусульман. Бауэр покинул свою страну в 1990-х годах отчасти из-за того, что, по его мнению, росло влияние христианских пасторов, которые яростно выступали против прав геев. В Европе Бауэр начал замечать, что есть другой тип священнослужителей, из другой религии, чем та, к которой он привык, которые не просто считают, что геям нельзя жениться, а считают, что их нужно сбрасывать с высоких зданий. Подобно Пиму Фортуину, Бауэр начал задаваться вопросом, почему общество, гордящееся своим либерализмом, похоже, больше беспокоится о том, чтобы обидеть мусульман, чем о защите геев. Исламская гомофобия — проблема, которая едва ли попадала в поле зрения гей-прессы, а тем более мейнстримной прессы, — начала получать крошечное освещение. Но группы, защищающие права геев, которые так яростно нападали на католическую и другие христианские церкви, похоже, были готовы не только не замечать эту острую проблему, но и нападать на людей вроде Бауэра за то, что они поднимают факты. В двух книгах и многочисленных статьях он попытался подчеркнуть странность того, что либеральные общества спокойно относятся к такому фанатизму только потому, что он исходит от сообщества иммигрантов. Бауэр показал, что существует набор конкурирующих нарративов виктимности, но геев в этом нарративе опережают мусульмане.

Как и любая другая сирена раннего оповещения, Бауэр был значительно опорочен за свои проблемы, часто либеральной гей-прессой и другими людьми, которые, как можно было ожидать, прислушаются к его призыву. Он стал еще одной демонстрацией того факта, что если гонца не расстреливали на самом деле, его или ее замалчивали другими способами, насколько это было возможно.[144]

Но на протяжении первого десятилетия века именно сирены раннего предупреждения о богохульстве и свободе слова в конце концов стали наиболее слышны на линии фронта.

Публикация набора карикатур на пророка ислама в малотиражной датской газете Jyllands-Posten стала одним из ключевых моментов той эпохи. «Карикатурный кризис», как и дело Рушди шестнадцатью годами ранее, стал еще одной демонстрацией того, что проблемы, вызванные массовой миграцией, продолжают удивлять европейцев. Если бы датчанин в 1990-е годы сказал, что историей, которая привлечет наибольшее внимание к его стране в следующем десятилетии, скорее всего, будет «карикатурный кризис» (эту фразу люди все чаще произносили с прямым выражением лица), люди бы сочли его сумасшедшим.

Однако начало этому «кризису» было положено в 2005 году, когда редактор Jyllands-Posten узнал, что датское детское издательство не может найти ни одного карикатуриста, готового предоставить карикатуры для тома об исламе в серии детских книг о мировых религиях. Испугавшись, что в свободном обществе существует такое табу, газета проверила, можно ли его нарушить. Они показали, что да, но ценой больших усилий. Помимо беспорядков и поджогов посольств по всему мусульманскому миру, протесты мусульман прошли и в Европе. В Лондоне протестующие у посольства Дании держали плакаты с надписями «Свобода идет к черту», «7/7 уже на подходе» и «Обезглавливать тех, кто оскорбляет ислам». После нескольких неудачных покушений на жизнь Курта Вестергаарда, одного из датских карикатуристов, мусульманин с топором, подготовленный африканской группировкой «Аль-Шабаб», вошел в дом карикатуриста в Новый год 2010 года, чтобы обезглавить его. Его спасла только сейфовая комната, которую Вестергаарда уговорили установить в его доме. Вскоре это стало новой нормой в Европе. Вслед за датским делом по всей Европе начались «карикатурные кризисы».

В 2006 году в Норвегии редактор христианской газеты Magazinet решил воспроизвести датские карикатуры, чтобы показать своим читателям, из-за чего поднялась вся эта шумиха. Премьер-министр Норвегии Йенс Столтенберг не только раскритиковал редактора газеты Вебьёрна Сельбекка за это, но и пригрозил ему судебным преследованием. Когда толпа сожгла норвежское посольство в Дамаске, премьер-министр заявил, что Сельбекк несет ответственность за эти беспорядки. Другие политические и культурные деятели выступили против «провокации» и отсутствия уважения со стороны газеты, а сам Сельбекк был вынужден скрываться и пользоваться защитой полиции.