Странствия Шута

Даже сейчас, давая эти обещания, я слышала, как смешно они звучат. Я дернула ее распахнутую блузку и разорванные кружева, осыпая ее грудь снегом с рукавиц. Она задохнулась и схватившись за рваные края ткани, резко села. Посмотрела вниз, на ткань в руках, а затем отрывисто пробормотала:

— Это была отличная блузка. Отличная была…

Ее голова упала и страшные рыдания без слез сотрясли ее тело.

— Она все равно хорошая, — заверила я ее. — И вы тоже.

Я начала ее успокаивающе поглаживать, и только потом поняла, что мои варежки в снегу. Я попыталась освободить руки, но варежки оказались намертво пришитыми к рукавам халата.

Позади нас пухлая женщина разговаривала с мужчиной на земле.

— Вы не должны трогать ее. Вы слышали слова шайзим. Он готов заплатить за ее жизнь своей собственной. Не причиняйте ей вреда, не то он навредит себе.

Я повернула голову в их сторону. Пухлая женщина бросала обвинения, и они медленно проникали в разум мужчины. Насильник отвечал бранью. Не нужно было знать его язык, чтобы понимать всю глубину его гнева. Он поднялся на ноги, и бледные люди рассыпались в стороны, отступая и увязая в глубоком снегу. У двоих шла носом кровь. Он сплюнул на снег, снова выругался и зашагал в темноту. Я слышала, как он сердито позвал кого-то, потом — тяжелый топот испуганной лошади, быстро перешедший в галоп.

Я бросила бороться с варежками и присела рядом с Шан. Я хотела поговорить с ней, но совершенно не представляла, что сказать. Не стоило снова лгать ей и говорить, что она в безопасности. Никто из нас не был в безопасности. Она плотно съежилась, прижав колени к груди и склонив к ним голову.

— Шайзим.

Передо мной присела пухлая женщина. Я не смотрела на нее.

— Шайзим, — повторила она и прикоснулась ко мне. — Она важна для тебя, да? Ты видел ее? Она делала что-то особенное? Она правда так необходима?

Она положила руку на согнутую шею Шан, будто на холку собаки. Шан увернулась от ее прикосновения.

— Именно она должна быть рядом с тобой?

Ее слова погружались в меня, как кровь Фитца Виджиланта впитывалась в утоптанный снег, и делали во мне дырочки. Вопрос казался очень важным. Нужно было ответить, и ответить правильно. Что она хотела мне сказать? Что я должна сказать, чтобы она оставила Шан в живых?

— Шан необходима, — сказала я, не смотря на женщину. — Она сделает что-то особенное, — я широко раскинула руки и сердито крикнула: — Они все необходимы! Они все сделают что-то особенное!

— Конечно, — мягко, как ребенку, произнесла она.

Мне подумалось, что возможно, она считает меня совсем маленькой. Поможет ли мне это? Мой мозг отчаянно искал ответ, пока она продолжала говорить.

— Важен каждый человек. Каждый делает что-то особенное. Но некоторые люди важнее, чем другие. Некоторые люди делают нечто, и приходят перемены. Большие перемены. Или они готовят крошечные перемены, которые могут привести к большим переменам. Если кто-то знает, как использовать их, — она согнулась еще ниже, так, что ее лицо оказалось на уровне моего, и посмотрела на меня. — Ты ведь знаешь, о чем я говорю, шайзим? Ты видел пути и людей, которые становятся перепутьями? Не так ли?

Я отвернулась. Она протянула руку и взяла меня за подбородок, чтобы повернуть мое лицо обратно, но я уперлась взглядом в ее рот. Она не могла заставить меня посмотреть ей в глаза.

— Шайзим, — с мягким упреком произнесла она. — Посмотри-ка на меня. Эта женщина так важна? Она так необходима?

Я поняла, о чем она говорит. Я видела это, когда нищий на рынке дотронулся до меня. Есть люди, которые ускоряют перемены. Каждый человек приносит новое, но некоторые похожи на камни в течении, отклоняющие поток времени в другое русло.

Не знаю, солгала я или сказала правду, когда ответила:

— Она необходима. Она очень важна для меня, — и что-то, вдохновение или хитрость, побудило меня добавить: — Без нее я умру прежде, чем мне исполнится десять лет.

Пухлая женщина коротко разочарованно вздохнула.

— Заберите ее! — закричала она своим приспешникам. — Обращайтесь с ней аккуратно. Ее нужно излечить от любой раны и успокоить после сегодняшних расстройств. Будьте осторожны, лурри. Она должна жить, любой ценой. Мы должны держать ее подальше от рук Ходжена, ведь теперь, когда ему помешали, он захочет ее больше, чем когда-либо. Он станет решительнее. Поэтому мы должны быть еще более решительными, и должны найти в свитках, что нужно сделать, чтобы держать его в страхе. Кадеф и Реппин, сегодня вечером вам необходимо посовещаться с Помнящими и посмотреть, какой опыт вытянут они из этого для нас, потому что мне совсем ничего не приходит на ум.

— Могу ли сказать я, Двалия? — юноша в сером глубоко поклонился и замер в этом положении.

— Говори, Кадеф.

Кадеф выпрямился.

— Шайзим назвал ее «Шан». В его языке это слово обозначает «остерегаться» или «избежать опасности». Есть много свитков с записанными снами, которые не раз предостерегали нас бросать важные вещи в огонь. Если перевести их на его язык, получится не «остерегайтесь огня», но «Шан не для огня».