Странствия Шута

Когда мы вышли на утоптанную тропу, я перевел ее на рысь, а когда нам подвернулась твердая дорога, она пошла галопом. Чувствуя, что она устает, я ослаблял вожжи, и мы снова переходили на шаг. Я никогда не мог похвалиться серьезной верой в Эду и Эля, но той ночью я молился Эде о том, чтобы найти мою девочку спрятавшейся в безопасном месте. Меня мучили тысячи догадок о том, что могло произойти с ней. Она оказалась в ловушке в стенах без пищи и воды. Она была в конюшне, когда они загорелись. Она задохнулась в дыму. Шан сделала что-то ужасное с ней, потом подожгла дом и убежала.

Но ни одно из моих диких предположений не объясняло, почему слуги поместья утверждают, что ничего не слышали о леди Би или леди Шан. Я обдумывал все и так и этак, но ничего не решил. Ночь выдалась холодная, на меня навалилась усталость. Чем ближе подъезжал я к Ивовому лесу, тем меньше мне хотелось оказаться там. Мне нужно было переночевать в Приречных дубах. Эта мысль меня удивила, и я встряхнул головой, чтобы избавиться от нее. Я пустил лошадь в галоп, но, увидев огни поместья между деревьев, почувствовал, как меня охватывает уныние.

От холки чалой поднимался пар. Даже в холодной ночи я слышал вонь сгоревших конюшен и животных, оставшихся в них. Потеря зданий и лошадей остро уколола меня, сделав реальным и потерю моей маленькой дочери. Но, спрыгнув с седла и выкрикивая слуг и конюшенных мальчиков, я немного успокоился, заметив, что сам дом цел. Огонь его не затронул. Внезапно я почувствовал себя невероятно усталым и медлительным. «Би», напомнил я себе и оттолкнул мутную сонливость.

Чейд. Я здесь. Конюшни сгорели.

Мое сообщение никуда не ушло. Только ужасное ощущение, будто на мгновение меня придушили, и я пытаюсь сделать вдох.

Чейд! Неттл! Дьютифул! Олух!

С каждой попыткой чувство удушья увеличивалось. Поток Скилла был здесь, я почти касался его, но что-то кромсало мои разрозненные нити. Истощение нахлынуло подобно приливу, подавляя мой ужас. Мой страх превратился в отчаяние, и я отказался от усилий. Я опять закричал и был рад услышать хоть свой собственный голос.

Слуга распахнул дверь и что-то с шумом протащил через порог. В рассеянном свете лампы, поднятой им, я увидел двери поместья. Они были выломаны. Это привело меня в чувство.

— Что здесь случилось? — прорычал я, задыхаясь. — Где Рэвел? Где Фитц Виджилант? Би? Шан?

Мужчина вытаращился на меня.

— Кто? — удивился он. — Писец долго спит, сэр. После несчастного случая ему нехорошо. Вся прислуга в постелях, кроме меня. Я могу сходить за дворецким Диксоном, но, арендатор Баджерлок, вы выглядите усталым. Может я разожгу огонь в вашей комнате и провожу вас туда? А утром…

— Как сгорели конюшни? Где моя дочь? Где курьер лорда Чейда, Сидвелл?

— Леди Неттл? — искренне спросил мужчина, и я понял, что он слабоумный. Не стоит задавать вопросов таким людям, нужно найти нормального человека.

— Разбуди дворецкого и попроси его немедленно встретиться со мной в кабинете. В моем личном кабинете! Пусть он приведет Фитца Виджиланта.

Я миновал мужчину, вырвав лампу из его рук, и бросился бежать, прокричав ему через плечо:

— И найдите кого-нибудь позаботиться о лошади!

Би будет там. Я точно знал, что она будет там. Единственное место, где она всегда чувствовала себя в безопасности — эта маленькая тайна, моя и ее. Пробегая по коридорам и поднимаясь по лестнице, я старался не обращать внимания на разрушения дома. Я миновал взломанную дверь, болтающуюся на петлях. Гобелен был срублен и болтался наискось, одним углом метя пол. Я никак не мог осознать все это. Мои конюшни сгорели, кто-то напал на Ивовый лес и разорил его коридоры, моя дочь пропала, а слуга у дверей оказался совершенно спокойным на фоне этого хаоса.

— Би! — кричал я, пробегая по поместью, и продолжал выкрикивать ее имя, пока не добежал до двери кабинета. Я слышал, как по всему дому захлопали двери и вопросительно загудели голоса. Я разбудил всех, но это было не важно. Почему кто-то должен спать, когда дочь дома пропала?

Дверь моего кабинета была взломана и щетинилась мелкими щепками. Две стойки для свитков пьяно прислонились друг к другу, их содержимое валялось на полу. Стол был разграблен, стул опрокинут. Меня не заботил ни этот разгром, ни украденные секреты. Где моя малютка? Задыхаясь, я старался выровнять дверь, чтобы закрыть ее и открыть потайной лабиринт.

— Би… — с надеждой звал я ее. — Папа дома, я уже иду. О, Би, умоляю, только будь там.

Я все-таки заставил сработать шарнир в дверных петлях и, сгорбившись, вошел в потайной коридор. Я нашел ее крошечное убежище. Оно пустовало и выглядело нетронутым: ее подушки и перья лежали так же, как она их оставила. В воздухе все еще висел аромат одной из свечей ее мамы.

— Би! — позвал я, все еще надеясь услышать от нее ответ.

Согнувшись в три погибели, я направился ко входу в кладовке, следуя ее знакам, нарисованным мелком. Меня объял ужас, когда я увидел другие значки на стенах, ровные буковки, указывающие на коридоры, о которых я и не подозревал.