Страшная тайна братьев Кораблевых

Алёнка даже чувствовала, что ноги ее будто отяжелели и едва-едва ступали по жесткой траве, а закат за ее спиной казался не закатом и даже не пожаром, а разливавшейся по всей земле, по деревьям впереди, кустам, траве и крышам села кровью. Когда же она подошла к калитке в свой сад, то и вовсе лишилась сил и присела на лежащее около забора бревно, спугнув с него ящерку, но даже не заметила ее. Не заметила она и своего старшего брата Ваську, наблюдавшего за ней из-за их старого забора. Только когда Васька окликнул ее, Алёнка так вздрогнула, что выронила пакет с окунями, которые тут же попытались выпрыгнуть из пакета в траву.

– Откуда идешь? – спросил Васька. – Рыбу, что ли, ловила?!

– Дурак! Напугал, – сказала Алёнка, поняв, что это ее брат. – Ловила. Не видишь: окуней несу?

– Молодец! – похвалил сестру Васька. – Давай неси. Мать как раз ужин готовит…

Собрав выпавших окуней обратно в пакет, Алёнка встала с бревна и шагнула к калитке. Она понимала, что, соврав брату, не сможет теперь передать рыбу деда Степана Кольке с Сашкой, а если не сможет передать рыбу, то не сможет и сказать им то, что просил сказать дед Степан. Для того чтобы встретиться с братьями Кораблёвыми или хоть подозвать кого-нибудь к забору, нужна была веская причина. Для этого дед Степан и отдал Алёнке весь свой улов – хитрый он был старик. И слова его, адресованные братьям, были хитрые. Предупреждение это было им, думала Алёнка, шагая по садовой тропинке к дому в сопровождении Васьки.

Брат был старше ее на шесть лет, поэтому дружбы между ними никогда не было. После окончания девяти классов в Архарове он уехал в город к отцу. В то время Алёнке было всего-то девять годочков, а до того и еще меньше. До того они хоть и жили вместе, но жизнь у них была совершенно разная, так что Алёнка даже и не помнила уже, какие у Васьки были интересы и чем он занимался, что любил и с кем водился. Когда же брат стал жить в городе, Алёнка только слышала от матери, что он учится в каком-то техникуме. Потом узнала, что отец заплатил кому-то много денег, чтобы Ваську не забрали в армию…

Брат приезжал в Архарово редко, до тех пор пока у него не появилась своя машина. А машину он купил только прошлым летом и сразу прикатил на ней похвастаться перед матерью, но так и не прокатил ни ее, ни Алёнку. Поставил эту машину посредине двора и только и делал, что мыл ее каждый день и протирал тряпками.

Вчера Алёнка увидела брата в первый раз за это лето и лучше бы вовсе не видела. При их первой же встрече за обедом, когда Алёнка прибежала домой с озера перекусить, он сказал ей какую-то глупость, которую Колька точно назвал бы пошлостью, потому что шутка Васьки относилась к фигуре сестры. Услышав эту пошлость, Алёнка хотела ответить ему грубо, но не стала огорчать мать и просто ушла из-за стола в свою комнату. А вернувшись вечером обиженной на братьев Кораблёвых, обнаружила пропажу своего дипломата. Тут уж она не стерпела – обозвала Ваську вором – и получила за это строгий выговор от матери.

«Подумаешь, горе какое! Портфель у нее родной брат взял! – крикнула мать. – Да скоро он тебе десять таких портфелей купит…»

«Мне его папа подарил», – напомнила расстроенная Алёнка.

«Тоже мне подарок! – недовольно пробурчала тетя Нина. – Он должен был шубу тебе подарить. И сапоги зимние. И много чего еще…»

Проходя по двору, посреди которого стояли стог сена и Васькина машина, Алёнка бросила взгляд в сторону кораблёвского дома и увидела, что Колька с Сашкой сидят на лавке возле крыльца. Уже близились сумерки, и парни в любую минуту могли отправиться спать. Надо было окликнуть их, позвать к забору и передать им слова деда, но Васька ни на шаг не отходил от Алёнки, а при нем она разговаривать с Колькой не хотела. Да и без него никогда не говорила с братьями через забор. Идя в школу по утрам, она всегда дожидалась их у своих ворот, в ноябрьские или мартовские каникулы выглядывала в окно и выбегала, лишь увидев близнецов на улице, а летом встречи с ними происходили только на берегу озера.

Но сейчас Алёнке нужно было непременно передать им слова деда, и эта задача казалась ей не просто трудной, а вовсе не выполнимой. Впрочем, оставался в запасе один, самый неприятный для нее вариант: постучаться в окно большого кораблёвского дома с улицы и попросить тетю Женю позвать кого-нибудь из братьев к воротам. Но вместо тети Жени на стук мог выйти и Иван, и тут уж Алёнке не избежать было допроса, потому что он всегда, встречаясь с ней даже на улице, принимался расспрашивать, не обижают ли Колька с Сашкой свою соседку. Если бы Алёнка точно знала, что братья сегодня ночуют в сенном амбаре, то можно было бы ночью пробраться туда по кустам малины и переговорить с ними шепотом через стенку. Однако как их разбудить, если они будут спать, она бы не догадалась. Не колотить же по бревнам палкой!..