Страсть дракона

Братья первыми расхохотались, и Брюна тоже засмеялась, а я смогла выдавить лишь вежливую улыбку.

Гости глазели на нас безо всякого стеснения, и наверняка обсуждали меня, и корону, и события турнира, потому что о чем можно шептаться, в десятый раз проходя мимо и посматривая в нашу сторону?

Но драконы не замечали взглядов, или им не было дела до человеческого любопытства.

- Вы почему такая грустная, леди Брук? - спросил Логан, глядя на меня с прищуром. - Разве корона первой красавицы вас не радует?

- Она такая стала, как только ее получила, - пожаловалась Брюна. - Тут так весело, а дорогая леди Брук сидит, как на похоронах.

- Я просто устала, - поспешила сказать я.

- Надеюсь, ночь ландышей снимет вашу усталость и развеселит, - вдруг промурлыкал Эллар.

- Ты прав, братец, - ответил Логан ему в тон. - И я за этим сам прослежу.

- С чего это - ты? - парировал дракон.

- А тебя уже выбрали? - вдруг ощетинился Логан.

- Прекратите собачиться, - быстро и тихо сказала Бруна. - Отец идет!

Братья замолчали сразу же и приняли самый доброжелательный вид, но герцог прошел мимо, только покосившись в нашу сторону.

- Пошли бы вы принесли нам мороженого и лимонаду, - сказала Брюна самым невинным голоском, и оба брата уставились на нее почти свирепо. - Да провалитесь уже от нас подальше, - заявила тогда дочь дракона без обиняков, - пока вы топчетесь рядом, ко мне точно никто не подойдет. А с леди Брук вы потом полюбезничаете. Не видите, что ей сейчас не хочется разговаривать?

Эллар и Логан ещё поупирались, новсе-таки ушли, и Брюна сразу начала прихорашиваться.

- Чувствую себя овечкой в загоне, - пожаловалась она. - Отец и так разогнал всех моих кавалеров, да еще и Эллар с Логаном прилипли, как медом намазанные. Эй, - она хитровато посмотрела на меня, - а ты им обоим нравишься.

Я предпочла промолчать, потому что совершенно не знала, что ответить.

- Будет ночь ландышей, - продолжала Брюна, - и я буду веселиться до рассвета. И даже отец мне ничего не скажет.

- Что за ночь ландышей? - спросила я в очередной раз. - Ты только об этом и говоришь.

- Скоро ты обо всем узнаешь, - пропела дочь дракона. - И вообще...

Договорить она не успела, потому что один из нарядных господ, оказавшихся рядом с нами в компании таких же щеголеватых мужчин, сказал так громко, что я услышала:

- А мне кажется, я знаю эту девицу - леди Брук. Не ее ли купил маркграф Эльба за пятьсот золотых? Я был там, слышал, как он торговался, и маркграф не посчитал, что продешевил. Наверное, девица и в самом деле золотая. Он очень горевал, когда она от него сбежала. Но теперь понятно, что Эльбе ничего не светило.

- Потише, Лестренд, - одернул его другой господин, - если тебя услышат.

- Драконы? - переспросил с легкой улыбкой щеголеватый знакомец маркграфа Эльбы. - И что они сделают? Смертная казнь запрещена по Правде короля Рихарда, максимум, чем я рискую - заплатить штраф в сорок пять солидов за обвинение свободной и благородной девицы в блудодеянии. Но разве кто-то станет сомневаться, что эта девица - возможно, и благородная, но вовсе не свободная? Да и не девица уже, - он засмеялся, и кто-то за его спиной услужливо хихикнул.

Мне стало и жарко, и холодно. В самом деле, наивно было надеяться, что при королевском дворе не найдется хотя бы одного человека, которому будут известны мои злоключения.

Вот и нашелся. И даже не стал молчать.

Зачем бояться драконов, если сэр Шауг сегодня отлично доказал, что не такие уж драконы непобедимые и ужасные. По-крайней мере, в своем человеческом облике.

- Сейчас я расцарапаю ему физиономию, - сказала с улыбкой Брюна, бросая в траву недоеденное пирожное и отряхивая руки от крошек.

Я не успела ее остановить, но и дочь дракона не успела ничего сделать, потом что защита пришла с другой стороны.

Перед господином Лестрендом вдруг оказался герцог Тевиш. Я не успела заметить, откуда он появился. Но появился! И теперь нависал над оскорбителем, как скала.

- Смотрю, вы знаток законов, добрый сэр, - сказал герцог угрюмо.

Придворные и гости повели себя по-разному - кто-то поспешил уйти, а кто-то, наоборот, задержался, поглядывая с любопытством, а Лестренд побледнел и чуть попятился, но гордо вскинул голову:

- К вашему сведению, милорд, я даже не оскорбил эту девицу. Я просто сказал то, чему был свидетелем. А по Правде короля.

- Если вы еще раз скажете что-то подобное, - перебил его дракон, - то запрет на смертную казнь по Правде короля Рихарда будет отменен в одностороннем порядке герцогом Мастини.

Повисла тягостная, долгая тишина. Дракон смотрел на человека, не произнося больше ни слова, но это молчание было пострашнее любых слов. Даже Брюна притихла, наблюдая за отцом.

Лестренд стрельнул глазами вправо-влево, потом прокашлялся, пробормотал что-то и поспешил скрыться, едва не наступив на собственный плащ.

- Кто-то еще хочет что-то сказать? - мрачно поинтересовался герцог, оборачиваясь к собравшимся вокруг зевакам.