Страсть дракона

- Помешан, - фыркнула леди Фредегонда, и гримаса недовольства сползла с ее лица. - Ты влюблен, малыш мой.

- Какая разница? - герцог пожал плечами.

- Да уж есть разница, - проворчала мать и погладила его по плечу. - Вот, признался, и сразу стало легче.

- Не стало, - сказал Тевиш, и благодарно пожал леди Фредегонде руку.

На стене никого больше не было, но мать и сын обменялись коротким рукопожатием, даже не посмотрев друг на друга, и сразу разъединили руки, стесняясь проявлять чувства даже наедине.

Они помолчали немного, а потом герцог глухо признался:

- Легче не станет, хоть на весь мир об этом крикни. Но когда вижу ее... будто в моем саду была осень, и вдруг деревья брызнули зелеными листьями, все расцвело, и наступила весна.

- Что тебе мешает насладиться весной?

- Я насильник, по-твоему? Поверь, я способен сдерживать свою страсть.

- Твой отец был не такой, - сказала леди Фредегонда. - Совсем не такой.

- И поэтому ты до сих пор называешь его «то чудовище», - невесело усмехнулся Тевиш. Потом он нахмурился и сказал серьезно: - Пойми, я не хочу, чтобы она вспоминала обо мне, как ты вспоминаешь об отце.

- Тевиш, - позвала его мать, а когда он повернулся к ней, то заметил, как сияли ее глаза. -Ты не такой, как остальные драконы, - сказала леди Фредегонда, снова погладив его по плечу. - Хотя лучше бы был таким, как они.

- Почему?

- С каменным сердцем жить проще.

- Легче? - пошутил дракон.

- Не легче, проще. Но я рада, что у тебя не каменное сердце. Рада, что ты можешь любить.

- Мать, кто из нас помешанный? - засмеялся герцог. - Всем известно, что драконы не умеют любить. Это страсть. Я прекрасно это понимаю, и не хочу навредить Мелхоле драконьей страстью.

- Какой же ты еще глупыш, - леди Фредегонда отстранилась от сына и завернулась в клетчатый плед, спасаясь от прохладного предночного ветерка. - Была бы это страсть -девчонка давно бы оказалась в твоей постели. Но это - любовь, Тевиш. Несомненно, это она. Что еще может заставить жестокое сердце трепетать? Только любовь.

- От чего бы там оно не трепетало, я лучше посажу его в клетку.

- Можно посадить птицу в клетку, только птица будет рваться на волю и разобьется в кровь. Мне не хочется, чтобы твое сердце кровоточило.

- Мать, - терпеливо сказал Тевиш, - я - не юнец, чтобы слушать сердце.

- Ты - упрямец, - сказала она со вздохом.

- Я пойду, много дел, - сказал Тевиш, не желая продолжать опасный разговор.

- Проваливай, трусишка, - ответила мать в своей обычной манере. - Седины нажил, а ума -нет.

- Пришлю твоих служанок, чтобы составили тебе компанию, - герцог поспешил покинуть замковую стену, потому что разговор и в самом деле стал опасным. И слушать подобное было выше его сил. Мать не права, это - не любовь. Это - слабость. Только почему сердце и в самом деле трепещет? И бьется, как птица, которая мечтает вырваться из клетки.

Драконы считали себя самыми свободными существами во всей вселенной, и он сам так считал до недавнего времени. Но почему-то теперь засомневался в этом. Что толку в свободе воли, если сердце заперто в клетке?..

Из темноты скользнул его доверенный слуга по особым поручениям - щуплый маленького роста, но такой незаменимый, если надо было увидеть, услышать и вовремя доложить.

Тевиш наклонился, внимательно слушая, что слуга шептал ему - торопливо, показывая пальцем в сторону, а потом бросился бежать, перескакивая сразу через четыре ступеньки.

Он добрался до кладовых за считанные секунды и сразу услышал за одной из дверей возню и сдавленные крики. Пинком распахнув дверь, дракону понадобилось одно мгновение, чтобы превратиться в настоящее чудовище, не меняя человеческого облика.

Мелхола - его сокровище, стояла на коленях, закрывая ладонями рот и стонала от боли, а Ульпин давил ей на глаза, тыча прямо в лицо возбужденным членом. Застигнутый на месте, управляющий шарахнулся так, что налетел на полки с сырными головами.

- Все не так, - сказал он дрожащим голосом. - Это она меня соблазнила.

Тевиш схватил его за шкирку, испытывая жуткое желание свернуть ему голову тут же, но Мелхола вскочила и бросилась вон из кладовой, путаясь в свалившихся до щиколоток нижних штанишках, закрывая глаза сгибом локтя и натыкаясь на лари, полки и дверные косяки.

Цела ли она?!.

Герцог от души приложил Ульпина лицом о сундук, возле которого гаденыш мучил девушку. Разобраться с ним можно и позже, сейчас главное - Мелхола. То, что она осталась девственницей, Тевиш почувствовал сразу, но от этого его ярость не стала меньше.

Девушка не успела убежать далеко, он догнал ее и схватил в охапку, ожидая, что Мелхола забьется в его руках, пытаясь освободиться. Он готовился утешать ее, убеждать, что не обидит, просить прощения даже за то, что совершил не он, но девушка порывисто приникла к нему, пряча лицо у него на груди и обхватив его за пояс обеими руками.

- Глаза... целы?.. - только и смог сказать дракон, потому что дышать стало трудно, а сердце заколотилось, как птица, посаженная в клетку.

- Больно, - пожаловалась Мелхола.