Страсть и бомба Лаврентия Берии

Второй: Поручить товарищам Берия, Маленкову и Хрущеву окончательно отредактировать проекты статусов и представить на утверждение.

Секретарь ЦК ВКП(б) И. Сталин»

Лаврентий Павлович как человек, получивший архитектурное образование и не чуждый прекрасного, кое-что поправил в эскизах. Но конечные изменения, важные с политической точки зрения, внес сам вождь.

В боях под Ельней родилась гвардия. Появились Суворовские и Нахимовские училища, устроенные по типу кадетских корпусов дореволюционной России. А теперь на очереди введение погон, почти полностью повторяющих погоны царской армии. И бывших комиссаров и командиров будут теперь называть офицерами. Не долго осталось. Вот разобьем немца под Сталинградом. И объявим. Кстати, Иосиф говорит, надо нам и гимн поменять. Какой тут к черту Интернационал! Другой нужен.

Но, конечно, и этими мерами настроение в войсках сразу не переломить. Идеология идеологией. Пропаганда пропагандой. А народ верит только фактам.

* * *

В войсках воспрянули духом, когда наконец заработали эвакуированные заводы. И на фронт пошли танки, самолеты, оружие, боеприпасы. В сорок втором Урал дал, по сравнению с сороковым, рост более чем в пять раз. Поволжье — в девять. А Западная Сибирь выросла в двадцать семь раз!

Улучшилось и продовольственное снабжение. В сорок первом установили нормы суточного довольствия красноармейцев и начальствующего состава боевых частей действующей армии по первой категории. Но в неразберихе и при бегстве было, как говорится, «не до жиру, быть бы живу». Сейчас же дело устаканилось. Научились кормить в полевых условиях. Все как положено: «Хлеба из ржаной и обойной муки: зимой — 900 граммов, летом — 800. Муки пшеничной 2-го сорта — 20, крупы разной — 140, макарон-вермишели — 30, мяса — 150, рыбы — 100, сала — 30, сахара — 35, картофеля — 500, капусты свежей — 170…» И так далее.

Солдат в окопах, глядишь, поел и повеселел.

* * *

Упорядочилась и репрессивная практика. Он, Лаврентий Павлович, человек систематический. И ему абсолютно не нравилось, когда огульно репрессировались все родственники бойцов и командиров, попавших в плен. (Может, человек был тяжело ранен или кончились боеприпасы.)

Надо было срочно отделять зерна от плевел. Иначе пришлось бы заниматься высылкой миллионов людей, нужных производству и, собственно говоря, ни в чем не виноватых.

«Если в плен в первый год попало почти четыре миллиона. И у каждого, скажем, по четыре родственника. То сколько будет четыре умножить на четыре? То-то же!» — говорил по этому поводу нарком.

Так через год после начала войны, 24 июня 1942 года, родилось постановление ГКО № 1926 се с красноречивым названием: «О членах семей изменников родине».

Оно ввело новый порядок высылки. Только после судов.

«Государственный Комитет Обороны постановляет:

1. Установить, что совершеннолетние члены семей лиц (военнослужащих и гражданских), осужденных судебными органами или Особым совещанием при НКВД СССР к высшей мере наказания по ст. 58—1а УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик за шпионаж в пользу Германии и других воюющих с нами стран, за переход на сторону врага, предательство или содействие немецким оккупантам, службу в карательных или административных органах немецких оккупантов на захваченной ими территории и за попытку к измене Родины и изменнические намерения — подлежат аресту и ссылке в отдаленные местности СССР на срок в пять лет.

2. Установить, что аресту и ссылке в отдаленные местности СССР на срок пять лет подлежат также семьи лиц, заочно осужденных к высшей мере наказания судебными органами или Особым совещанием при НКВД СССР за добровольный уход с оккупационными войсками при освобождении захваченной противником территории.