Страсть и бомба Лаврентия Берии

Ну, Меркулов и доложил. Положил на стол дело № 2768 по обвинению гражданина Доржиева Агвана в преступлениях по ст. 58—1 «а», 58—2, 58—8, 58—9, 58–11 УК РСФСР.

Нарком долго и тупо смотрел на папку и горестно бормотал:

— Оборвалась ниточка. Рухнула моя надежда. Кто теперь проведет нашу экспедицию в Лхасу? Где мы теперь возьмем материалы по «оружию богов»? Ай-я! А я-то надеялся! Ламы откроют свои закрома. Покажут бомбу. И будет триумф социализма. И немцы утрутся. И… такой облом. Умер в тюрьме. Именно тогда, когда он так нужен…

Он еще долго причитал. Но когда успокоился, то оставил дело Доржиева у себя. А потом прихватил его на дачу в Сокольники, чтобы почитать на досуге. И сделать выводы. Вместе с делом прихватил другие материалы, документы и даже какую-то рукопись.

Ночью читал. И размышлял. Дело это было по тому времени обычное, рядовое. Такие тогда штамповали десятками. А вот мысли наркома были не совсем обычные. Можно сказать, крамольные.

«Вот и допланировались! Собрались дружненько в Политбюро. Покумекали, что к чему. Внесли предложения. И в результате родилась тетрадочка. Простая школьная тетрадка в линейку, на которой аккуратно расчертили рамку. Расписали — чего и сколько. На первый взгляд невинная школьная тетрадка. Но ее содержимое, цифры и графики побоялись даже доверить кому-либо из технического персонала, даже проверенным машинисткам. Все записали от руки. По областям. Контрольные цифры. А как же! Социализм — это контроль и учет. Сколько по первой категории — расстрелять. Сколько по второй — посадить на двадцать пять лет. Короче, все запланировали.

А того не учли, что все будут стараться. Развернется социалистическое соревнование. Кто больше убьет «врагов народа». И понеслись депеши в центр. Просим увеличить контрольную цифру на тысячу человек. На две тысячи. На пять. Каждый район, каждая область стремилась выйти в передовики. Убить больше, чем соседи. И так дальше, дальше, больше, пока вообще не потеряли берега. Не утратили реальность. Свалили все в общую кучу и принялись убивать без разбора. Всех подряд. Не удосужась даже вынести приговор».

Берия оторвался от своих горестных мыслей. Ему не было жалко каких-то безымянных людей, которые попали под каток репрессий. Его расстраивал беспорядок и бардак, с которым проходило такое великое дело, как расчистка, раскорчевка места для новых людей. «И что в результате — был заговор? Или это чистой воды вымысел?» — продолжал обдумывать полученные факты он.

Конечно, какие-то вещи объективно говорят о том, что такое может быть. Японцы еще со времен Гражданской подбираются к нашему Дальнему Востоку и Забайкалью. Это факт.

Считай, только что в прошлом году, июле — августе, у нас с ними было столкновение на озере Хасан. И в результате из-за трусости и нерешительности слетел с должности бывший любимчик народных масс маршал Блюхер. По ходу дознания у него появились такие пробелы в биографии, такие прорехи, которые ничем не прикроешь. Но это дело прошлое. Блюхер умер в ноябре прошлого года. Тут, в тюрьме. А вдруг он тоже был участником заговора? И тоже сговорился с японцами об отторжении Дальнего Востока?

Японцы активничают не только у нас… Они воюют с китайцами с июля 1937-го. И что-то, как сообщают наши шпионы и военные, назревает в Монголии, рядом с нашими границами.

А если они ударят? А у нас был большой заговор в Забайкалье, в Бурятии? Тогда надо награждать всех, кто этот заговор раскрыл. Как звучит! Заговор «Ламской контрреволюционной, панмонгольской, террористической, повстанческо-диверсионно-шпионской организации». Цель — создать единое Великое Панмонгольское государство под протекторатом Японии.

И кто в заговоре участвует? Председатель Совнаркома Бурят-Монгольской АССР, похоже, то ли родственник, то ли однофамилец этого Доржиева — Д.Д. Доржиев, первый секретарь обкома М.Н. Ербанов, второй секретарь Маркизов. Короче, вся верхушка республики. Больше тридцати человек.

Если это так, то честь и хвала соколам Ежова. А если не так? Тогда получается, что они обезглавили всю верхушку республики. То-то японцы в случае нападения порадуются такому «подарку». И Хозяин, узнай он это, по головке не погладит.