Страсти Евы

- Ева, опомнись, это же ОН… - как куклу, трясет меня за плечи Даша, напоминая, что неотразимым сержантом из ее записной книжки был Гавриил Германович. - Хос-с-споди… таких ублюдков тебе за сто верст обходить надо. Не ведись на его внешность. Тебе восемнадцать, а ему сорок с хреном. Он попользуется тобой и выбросит, когда надоест играть с игрушкой. Оно тебе надо?

- Я попала под его чары, - виню я себя с плохо скрываемой подавленностью в голосе и, оседая на подоконник, горько роняю голову на руки.

- За свитком идет охота, раз доктор вирусологии ошивается вокруг нас, - уверенно итожит Даша.

Пока она ходит по кухне, рассуждая на тему первостепенной важности, меня гложут сомнения насчет поведения Гавриила Германовича во время мистерии на столе

и его резкая смена настроения после. Страшнее всего, если предупредительная речь Даши возымеет силу на Злой Рок. Перспектива войти в «фан-клуб шлюх доктора Гробового» не прельщает.

Без преувеличения Гавриил Германович опасен в качестве объекта воздыхания, поскольку на нем не стоит тривиального клише бегающего за юбками казановы, чахнущего от непригодности и поэтому повышающего заниженную самооценку за счет количества соблазненных им женщин. В моей классификации характеров «бабники» относятся к классу «паразитов», то есть слабохарактерные нарциссы, вред от которых ощутим, но не смертелен. Среди «паразитов» так же встречаются подлые озлобленные особи, живущие принижением слабых. Яркий пример - ПК. Средняя прослойка отдана «травоядным» - преданным домашним семьянинам. К ним я бы отнесла Бобби и Никиту. По законам природы на верхней ступени пищевой цепочки стоят «плотоядные». Гавриилу Германовичу идеально подходит образ жизни хищника, охотящегося исключительно ради утоления голода, без каких либо посторонних чувств и эмоций.

Понятие «зверь» во всех его зоологических составляющих несет одну-единственную смысловую нагрузку - неоспоримое влияние мощи природы, следовательно, и основных инстинктов. Любой сытый зверь временно неопасен, зато голодного зверя от добычи пропитания отведет лишь собственная смерть. Вывод таков: если «травоядные» питаются природными дарами, «паразиты» существуют антагонистически, то «хищники» всегда умерщвляют жертву и поедают ее плоть.

Плохи мои дела, ведь по закономерности все изощренные проделки Его Коварного Высочества Злого Рока неотвратимо приводят к трагическому концу!

Глава 4. Тени Прошлого

Погода в первый учебный день выдалась на редкость скверная. Гривы туч безродных клубятся над нагими отвесными утесами Черноморского побережья.

С Никитой, Дашей и Юлей мы плывем по перетекающим из одного в другой коридорам ОМА, усеянными повсюду студентами и гостями учебного заведения.

- В начале собрания мы будем слушать оперу, - каламбурит мой брат, проходя мимо железных конкистадоров в схожий с оперным театром актовый зал. - Юль, какой репертуар у нас на сегодня?

- «Фауст», - с театральным пафосом подыгрывает она. - Я буду петь арию Маргариты.

- А я - Мефистофеля, - надменно протягивает бархатисто-грубоватый голос сзади, на который мы все оборачиваемся. - Дамы и господа, добро пожаловать ко мне на бал!

С лицом властелина мира Гавриил Германович драматично раскидывает руки в стороны, обнажая кроваво-алую подкладку черного пиджака.

- Здорово, дружище, - жмет ему руку Никита. - Вижу, ты в отличном настроении.

- Жизнь бьет ключом, - непринужденно отвечает он. - Добрый день, барышни.

Отдельно он никого не выделяет, более того, его равнодушный взгляд обжигает мое лицо хлесткой пощечиной. Я поддалась жестокой иллюзии, наивно понадеявшись, что действительно приглянулась ему, а он наверняка с самого начала знал всю подноготную школьных событий годичной давности и просто играл со мной. Ужасаясь своему сокрушенному положению, я вцепляюсь трясущимися руками в края юбки. Мои губы горят, прижженные раскаленным металлом розыгрыша. Мне хочется сбежать на край Вселенной, исчезнуть и больше никогда его не видеть.

Безошибочный Стратег Злой Рок нанес мне сверхточный удар под дых!

- Ева, ты не заскучала после нашей мистерии на столе

? - выдергивает меня из негативных мыслей искушающий тон Гавриила Германовича.

Хронически срастаясь пальцами с дужкой очков, я встречаю его холодный, с самодовольной ухмылкой взгляд. У меня возникает непреодолимое желание навсегда стереть ногтями ухмылку с лица этого сногсшибательного доктора.

- Бобби Уилсон не давал скучать, - сквозь сведенное горло проговариваю я.

Ухмылка Гавриила Германовича стирается без ногтеприкладства. Он сжимает губы в строгую решительную линию и нервным жестом руки укрощает свои строптивые волосы.

- Как прикажешь тебя понимать?

- Я еще никогда не встречала таких классных парней, как Бобби, - уколом я порождаю в нем желание все рвать и метать. - Надеюсь, я внятно выразилась?

Кажется, что у Гавриила Германовича из глаз вот-вот посыплются искры.